Новая Земля

[Валерьян]

Снимок с песцами. Это уже сданные Промконторе песцы,
вычищенные, выбеленные на весеннем солнце. Готовятся к отправ-
ке на пушную базу. В Вологду, и еще где-то база была в союзе.
Далее Бурдиков Н.Е. с охотничьими трофеями. ( два снимка ).
Чета Бурдиковых, собирают яйца кайры. Явно не Лилье, возможно
на о. Ярцева.
Далее. Собранные яйца теперь надо переложить в ящики со струж-
кой, чтобы не побились. Потом рейсовым пароходом отправить в
Арх-ск. На этом снимке, слева, Володя Ледков, ( прозвище "Казбек"
вместе учились в школе ). Яйца собирают только у кайры и берут
только первую и вторую кладку - третью не берут, иначе птенцы
не успеют вырасти. Яйца, при новоземельской погоде, хранятся
довольно долго.
Т-Вылка у лодки. Вправо бухта, где причал с краном.
В войну тут был морской аэродром, большая площадка из бруса,
вытаскивали гидросамолеты "Каталины". За сопкой видны мачты
рации метеостанции. В войну там был приемо-передающий центр
Новоземельской ВМБ. А рация метео была в доме Т-Вылки, (Остро-
вной Совет) На снимке, И.К. Вылка у своего дома, под крышей
виден изолятор ввода антенны.

Валерьян. Новоземелец 1936-1953г.г.

[Валерьян]

Последняя стадия обработки шкурки песца перед сдачей.

Валерьян. Новоземелец 1936-1953г.г.

[Валерьян]

Пуночка - вестник весны на Новой Земле.

Ох, как мы ждали прилета их, рогатки, силышки из конского
волоса были наготовлены заранее. Ловили, садили в окна, потом
правда и отпускали. Обижали птичек, теперь стыдно!
Вот теперь замаливаю грехи, кормлю всю зиму "братьев меньших",
шт. 50 голубей да столько-же воробушек.

Валерьян Новоземелец 1936-1953г.г.

[Fisch]

Продолжение яичной темы: "я и ч н о-птичья экспедиция"

АРКТИЧЕСКИЕ РОБИНЗОНЫ

Шел суровый 1942 год. Прифронтовой Архангельск переживал тяжелое время. Резко ухудшилось продовольственное снабжение населения. С сентября 1941 г. в городе были введены карточки на самые необходимые продукты: хлеб, мясо, крупу, сахар. Но с каждым днем норма выдачи продовольствия неуклонно сокращалась. Зимой 1941/1945 гг. минимальная норма выдачи хлеба сократилась до 200 граммов - чуть более, чем в осажденном Ленинграде. Местные власти изыскивали внутренние резервы для расширения продовольственной базы. Архангельский обком ВКП(б) и облисполком приняли совместное постановление “О заготовке яиц, тушек кайры и добычи рыбы на острове Новая Земля и вывозе заготовленной продукции в г. Архангельск в навигацию 1942 года”. На побережье этого обширного архипелага находилось много птичьих базаров кайры, гаги, чаек. Птицы селились на отвесных скалах, откладывали яйца, растили будущее потомство.
Кайра является промысловой птицей из семейства чистиковых. Неповоротливое туловище с черной спинкой и белой манишкой на грудке придают ей сходство с маленьким пингвином. Длина кайры составляет 40–48 сантиметров, вес около одного килограмма. Мясо этой птицы употребляется в пищу. Особенно питательными свойствами обладают ее яйца, которые по вкусовым качествам не уступают куриным, но значительно крупнее их.
Однако промысел вести в это время было нелегким делом. Новая Земля находилась в зоне военных действий и доставка промысловиков представляла немалую опасность для них. Немецкие рейдеры, подводные лодки, авиация постоянно совершали пиратские набеги в этот район. Но главное — в Архангельске не было рабочей силы. Моряки–поморы сражались в рядах действующей армии, выполняли важные правительственные задания по доставке военных грузов морским транспортом в северные порты. Старики, женщины, подростки заменили на заводах и фабриках ушедших на фронт мужчин, самоотверженно работая над выполнением оборонных заказов.
Но выход был найден. 13 мая 1942 г. бюро Архангельского обкома комсомола рассмотрело вопрос “О направлении студентов и учащихся на заготовку яиц, тушек кайры и добычу рыбы на остров Новая Земля”. Было принято решение подобрать 150 учащихся техникумов и старших классов средних школ для полярной экспедиции.
В распоряжение участников похода было выделено несколько судов: рыболовный траулер РТ “Зубатка”, моторно–парусная шхуна “Авангард” и бывший парусник “Азимут”.
Жители Архангельска окрестили необычайный арктический поход молодежи на Новую Землю “школьной яично–птичьей экспедицией”. Подготовка к походу заняла не мало времени. Ребята были размещены в общежитии в порту рыбной фактории. Они готовили снаряжение экспедиции — ремонтировали и оборудовали суда, таскали необходимые грузы, много работали на огородах, которые создавались тогда повсеместно. Накануне отплытия юношей перевели на траулер. Их разместили на широких двухярусных нарах. Каждый получил ватный тюфяк, вместо подушки выдали пробковые спасательные пояса.
30 июня. День выдался солнечный, теплый. С мостика РТ “Зубатки” раздался голос капитана: “Отдать концы!” Прощальный гудок — и траулер медленно отошел от причала порта Фактория. Школьники облепили правый борт судна, а мимо уже проплывали знакомые строения древнего Архангельска: здания знаменитого Гостиного двора, многочисленные причалы, лесозаводы.
Студеное Белое море встретило неприветливо — разыгрался шторм. Положение осложнялось еще тем, что на буксире тральщика “Зубатка” шел парусник “Азимут”. В районе мыса Канин Нос суда экспедиции отделились от конвоя и направились к Новой Земле уже самостоятельно. Баренцево море также было неспокойно. Огромные волны яростно обрушивались на корабли. На подходе к Новой Земле встретились льды. Трудности увеличивались, но успокаивало одно — в этих условиях уменьшалась опасность нападения немецких подводных лодок, которые рыскали здесь в поисках легкой добычи.
Неуклюжая “Зубатка” медленно пробивалась по разводьям между серыми торосистыми льдами. Матросы и школьники баграми отталкивали льдины, которые преграждали путь. Однако судно “Азимут” получило пробоину. Двадцать подростков перешли с “Зубатки” на поврежденную шхуну. Начался аврал. Ребята несколько часов откачивали воду ручными помпами из затопленного трюма. Другая группа моряков и школьников готовило судно к ремонту. Когда все было готово “Азимут” накренили на левый борт и пробоину тщательно заделали деревянной заплатой и паклей.
Только ранним утром 6 июля экспедиция благополучно достигла становища Малые Кармакулы.
Новая Земля с ее суровой природой произвела неизгладимое впечатление на участников экспедиции. Юношей ошеломили птичьи базары, не прекращающийся птичий гам.
Школьной экспедиции были выделены птичьи базары Вилы, Домашнее и на о. Пуховый. Небольшой скалистый о. Пуховый занимал не более двух километров в длину и около 500 метров в ширину. Тысячи и тысячи чаек, кайр разместились на узких карнизах скал. Ребята сразу приступили к оборудованию своих стоянок. Установили брезентовые палатки, самодельные печи для их обогрева, начали изготовлять нары, стол и скамейки..
А вскоре начались трудовые будни. Молодые полярники были разделены на бригады, которые возглавили опытные промышленники, не раз бывавшие на Новой Земле. Первоначально промысел заключался в собирании яиц кайры. Обвязавшись веревкой, школьники ползали по отвесным скалам и собирали яйца в корзины. Работа была опасной и сопряжена с большими физическими трудностями. Школьники упаковывали деликатесную продукцию в ящики, пересыпая стружкой. Эта “яичная операция” продолжалась в течение недели, дальше промысел пришлось прекратить. Многие яйца были уже насижены и непригодны к употреблению в пищу. Сказались задержка с подготовкой к арктическому походу, ледовые трудности и остановка во время морского пути.
Начался следующий этап промысла — заготовка тушек кайры. На о. Пуховый молодых промысловиков разделили на три группы. В группу стрелков вошли ребята постарше. Их задачей был отстрел кайры. Другая группа с баркасов подбирала убитую птицу и отвозила ее на берег.
Четырнадцатилетние подростки составляли третью группу, которая “шкерила” дичь. Они снимали с кайры шкурки, затем тушки промывали, солили и укладывали их в бочки.
Большим событием в их жизни был приход на остров судна, доставлявшего свежий хлеб и продукты. Однажды к школьникам Тыко Вылка, который рассказал ребятам о своей дружбе с прославленным полярником Владимиром Русановым, о том, как он ездил в Москву, где учился живописи, наукам.
Однажды на остров пожаловали необычайные гости. Говорили они на иностранном языке. Это были американские моряки с затонувшего транспорта. В.Ермолин, владевший языком гостей, стал переводчиком. Но больше объяснялся жестами и хорошо понимали друг друга. Американские моряки рассказали о своем морском переходе, о том, как их судно было атаковано немецкими подводными лодками и самолетами, о том, как они несколько дней болтались в море на шлюпке, как достигли Новой Земли.
Школьники были свидетелями и разбойничьего нападения на становище Малые Кармакулы фашистского самолета. Участник полярной экспедиции школьников на Новую Землю Н. А. Вурдов в повести “Робинзоны студеного острова” так описывает этот эпизод: “Наша бригада блаженствовала в баньке. Поддавали пару. Хлестались вениками из морской капусты, до красноты терли друг другу спины. На полке Геня Сабинин и Сергей Колтовой с двух сторон с великим усердием охаживали вениками Володю Попова. Володя терпел и даже кряхтел от удовольствия... И вдруг, все стихло, а перед окном заплясали, запрыгали ребята. Самолет! Самолет летит!. Из–за высокой сопки с выключенными моторами планировал самолет. И вдруг спереди у него забился огонек, слух резанула пулеметная очередь. От деревянного створного знака, стоявшего рядом с банькой, полетела щепа. Оглушив включенными моторами, самолет пронесся над нами, на крыльях у него чернели кресты. Ребята бросились врассыпную...
Через пять дней после этого события на острове Пуховый узнали печальную весть — поселок Малые Кармакулы обстрелян и сожжен немецкой подводной лодкой.
Не прошло и трех недель, как в проливе Югорский Шар гитлеровская подводная лодка напала на два наших буксира — “Норд” и “Комсомолец” — С баржами и потопила их. 21 августа две подводные лодки подвергли артиллерийскому обстрелу советские суда в Белушьей губе.
Наступил сентябрь, а вместе с ним — разгар полярной осени. Заметно похолодало. Участились шторма, дожди, туманы, все это затрудняло и без того сложный промысел.
27 сентября 1942 года к сожженному становищу Малые Кармакулы подошел тральщик РТ “Сом” и приял на борт 156 пассажиров. Траулер был взят под охрану эскортом военных тральщиков во главе с СКР–18, в мирное время прославленным ледорезом “Ф.Литке”. Был взят курс на Архангельск.
Так закончилась необычная школьная арктическая экспедиция. Молодые промысловики сделали большое дело — заготовили около 5 тысяч яиц, свыше 20 тысяч тушек кайры, выловили 360 килограммов “красной рыбы” — гольца для населения родного Архангельска. По решению местных властей города заготовленные продукты были направлены в первую очередь в детские ясли, сады и школы. Опыт школьной арктической экспедиции на Новую Землю был успешно повторен и в следующем году.

© Булатов В.Н., 2000 г.

[Валерьян]

Вурдов Н.А. - Сам участник этой экспедиции.
В 1942 году закончил 7-й класс школы в Арх-ске.
По этой повести снят кинофильм.
Длина кайры 40-48см. если от конца клюва до конца вытянутых ног,
а тушка, в чистом виде, 20-22см. Кайру не теребят,а снимают шкур-
ку т.к. теребить ее очень тяжело.
Сбор яиц начали очень поздно, еще море во льду,она уже откла-
дывает яйца.

Новоземелец 1936-1953г.г.

[Fisch]

«Охота на припае,становище Белушья Губа,1949 г.»

[Валерьян]

Припай - это экстрим, велика опасность быть унесенным
в море. На припае промышленник обычно один,тут нужна лодка
подсильная одному человеку, так как лед не на уровне с водой,
лодка на морозе покроется льдом и приходится порой прибегать
к помощи упряжки собак, чтобы поднять на кромку льда.
С другой стороны, где держится припай или образуется среди зимы,
это морзверь-корм собакам, привада песцам, чистиков добыть
можно и заработок.
У нас, в губе Северной Сульменевой, держался припай,а на остро-
ве Круглый, в проливе Костин Шар припая не было и поэтому
на корм собакам шли снятые тушки песца. Приходилось варить,
заправлять мукой, морока.
Название такой лодке, "стрельная".

Новоземелец 1936-1953г.г.

[Fisch]

«И.К.Вылка перед промыслом на ледовом припае,Новая Земля,1950 г.»





"Удачная охота на припае.Новая Земля,1949 г.»

[Fisch]

[Fisch]

«1ч-56стр.»




«1ч.-57стр.»



«1ч.-58стр.»




«1ч.-59 стр.»




«1ч.-60 стр.»




«1 ч.-61 стр.»

[Fisch]

Окончание



http://fotki.yandex.ru/users/w-stiks/view/567761/



http://fotki.yandex.ru/users/w-stiks/view/567762/



http://fotki.yandex.ru/users/w-stiks/view/567763/


http://fotki.yandex.ru/users/w-stiks/view/567764/



http://fotki.yandex.ru/users/w-stiks/view/567765/



http://fotki.yandex.ru/users/w-stiks/view/567766/

[Fisch]

http://fotki.yandex.ru/users/sav59/view/384455/


Новая Земля.В/Ч 26894 на охоте

[Fisch]

Охота на нерпу


"Лет в десять – одиннадцать от роду, не больше, я зачитывался прозой Джека Лондона. Я визуально очень живо представлял себе белое безмолвие приполярья Аляски, грезил ездой на собачьих упряжках, воображал себя опытным каюром и охотником! Скажу так бойтесь своей мечты, если очень пожелать её исполнения она непременно исполнится!
И вот я попал не в приполярье конечно же, скажем где-то в районе Клондайка или Доусона, или в другой уголок долины реки Юкон. А попал я прямиком в заполярье! Джеку Лондону такое и не снилось, ни куда нибудь а на Новую Землю! Ни то что бы я туда рвался. Случилось все как-то очень прозаично. Уже были сданы госэкзамены и дипломный проект, а я все еще не знал куда меня направят, а в те времена, сами понимаете, было так - куда Родина и Партия пошлет, туда и поедешь как миленький, и еще благодарить будешь за оказанное доверие.
И вот прихожу я на комиссию которая и занималась распределением молодых специалистов, а называлась она смешно, мандатной. Сидят там такие строгие, очень серьёзные дяди и смотрят на тебя как волк на ягненка, глазами сверлят насквозь, что-то говорят очень тихо друг другу, многозначительно переглядываются, какую-то папку терзают в руках и она эта папка, не что иное, как мое личное дело, идет по кругу, по рукам.
Ну, думаю, сейчас загонят в «Тьму-Таракань» и пропадай там моя головушка! Но, как это ни странно, председатель комиссии, а его узнать было легко, по оказываемому другими присутствующими ему почтению, лысине, упитанности и дорогому костюму, вот именно он мне так, очень дружелюбно, почти панибратски задаёт вопрос:
Вот у нас есть заявка на специалиста Вашего профиля на объект «Москва 100»! Поедите?
Стою, ошарашен донельзя! Новость то какая! Распределяют в Москву! Вот это удача! Интересно, за какие такие заслуги? Да и в общем-то не очень и интересно, заслуги , заслуги, не занудствуй, просто повезло!( говорю я сам себе) Силюсь проглотить слюну, которой нет – в горле пересохло! Выдавливаю из себя хриплым шепотом: Согласен! Сам тут еще, стою, как памятник самому себе, онемел, к стене прижавшись, от волнения сердце бьет как электрическая швейная машинка, на максимальной скорости, в глазах легкий туман, колени трясутся, а мыслью уже в москве, блуждаю с папкой под мышкой, по корридорам Министерства Геологии, никак не меньше. Этот мой полет фантазии прервал голос зычный председателя комиссии.
- Ну вот и славненько!- говорит мне ласково председатель, и уже совсем официально добавляет:
- поздравляем с назначением!
Выхожу, ног под собой не чувствую. Ребята встречают, спрашивают: - Ну, куда, выкладывай, не томи!
- В Москву,- говорю, и сам своим словами не верю. Вечером мы пили за мое назначение за мой счет, я всю стипендию просадил.
А на третий день выяснилось, что объект Москва 100 находится на Новой земле! Не то что бы я затосковал, нет, но мечтания детские свои, что творил над томиком Джека Лондона вспомнил! Эх, бойтесь своих желаний, они исполняются!
Ну ладно думаю себе, хотел романтики, получи её, что еще можно придумать полярнее Новой земли. Картинки которые рисовал я себе, читая о белом безмолвии побежали у меня перед глазами. И увидел я себя среди снегов и торосов, а в небе северное сияние, и собак увидел и нарты, и вновь представлял себя охотником и каюром в унтах и меховой одежде а на голове капюшон огромный пушистый такой, из шкуры полярного песца. И обязательно после долгой пробежки по бескрайним снегам за нартами, вечером, в каком нибудь городке старателей, в салоне, пропустить стаканчик, другой виски, душей согреться.
Но когда приехал на место, как-то поубавилось у меня этого романтического запала.
Никакого тебе чума, армейская брезентовая палатка. Никаких там двести грамм для согрева, «сухой закон». Собак и собачьих упряжек нет и в помине, меховой одежды тоже, довольствовались телогрейкой и стеганными штанами на вате да кирзовыми сапогами..
Только и осталось что – охота!
И конечно же самым популярным объектом охоты была нерпа. Нет, не было долгих переходов по паковым льдам, среди торосов и снегов в поисках лунок, как я это себе представлял в детстве. Не было долгого выслеживания добычи, не сидели мы в многочасовой засаде у прорубей. Снегоступы я только на рисунке видел. Не было умопомрачительных выстрелов на большие расстояния, с филигранной точностью, что бы поразить цель наверняка. А что же было на самом деле: для охоты уходил я от базы не далее одного- двух километров, и не было у меня никакого винчестера, обходился малокалиберной винтовкой. Выходили на охоту вдвоем или втроем, и обязательно в компании Петровича, сварщика, или как это было прописано в его документах специалиста по газовой и электродуговой сварке. Звали мы его только по отчеству, ни имени его, ни фамилии поэтому в памяти моей не отложилось. Да и возраста он был какого-то неопределенного. А главное, у него был трофейный немецкий аккордеон, от отца фронтовика достался, и играл он на этом аккордеоне довольно таки сносно, я бы сказал, что для самоучки – очень хорошо! И вот шли мы с ним на охоту, я с мелкашкой, он с аккордеоном. На берегу залива садился Петрович на камень брал свой аккордеон и играл, что на душу придется, а я ложился рядом в готовности стрелять, как только покажется цель. Ждать приходилось не долго, минут пятнадцать, не больше. Волны накатывали на щебневый берег, по небу плыли серые облака, дул легкий промозглый ветерок и летели над волнами незамысловатые мелодии, исторгаемые Петровичем из трофейного аккордеона. А я лежал и всматривался в поверхность вод северного моря на расстоянии метров пятидесяти от берега. И вот вскоре обнаруживалось движение, сначала появлялась одна нерпа, выныривала, ее голова была достаточно хорошо видна, но стрелять смысла не было, на расстоянии в пятьдесят метров наверняка убить нерпу из мелкашки трудно, а для меня, плохого стрелка, это просто было не возможно, я ждал. Нерпа, завороженная музыкой некоторое время качалась на одном месте на волнах, потом ныряла, и всплывала уже ближе, потом появлялась другая, иногда третья. Кто бы мог подумать, что нерпы не равнодушны к простой русской народной музыке. А ведь лучшей приманки для них и не придумать! А Пертович на воду и не смотрел, он весь в музыке, ваял этакое бесконечное попурри из песен, из которых я сейчас на память могу вычленить только две мелодии : « ой да ни вечер…» и «прощание славянки». Нерпа приближалась к берегу медленно, постоянно ныряя и выныривая. Вертела головой, но сопротивляться магии музыки была не в силах и в конце концов выползала на берег, переваливаясь с бока на бок неуклюже, выходила из волн морских (может быть по её нерпы представлению, и грациозно, подобно божественной Афродите) на мокрую гальку, укладывалась на берегу почти неподвижно и влюбленным взглядом смотрела в сторону Петровича. А я только и ждал этого момента, и стрелял практически в упор по неподвижной мишени. Скажу прямо, самое для меня неприятное было не убить нерпу наповал с первого выстрела, а такое случалось. А они раненые кричат как дети! И добивать их трудно, орут они так, что аж душу рвет. А умирая, нерпа плачет и стонет жалобно и взгляд у нее такой страдальческий, ну прямо, как у человека в минуты великого горя. А что делать, все равно сдохнет, добивать обязательно надо, что бы тварь божья не мучалась. В пищу, наша добыча не шла, мы вытапливали из нее жир и мазали им наши сапоги."

[Fisch]

"И одна нерпа, мне однажды отомстила, за мои грехи . Весной это было. Дизельная наша стояла на берегу залива, этакая, грубо сколоченная из досок и бревен будка, а крыша её покрыта рубероидом. Был конец мая и залив был еще покрыт льдом, но дни уже стояли погожие солнечные. И вот как-то, я и Боря расположились на крыше дизельной, погреться на солнышке. Долго уже лежали мы там, Боря задремал, а я думал о своем и смотрел на лед залива, уже потемневший от тепла но все таки еще довольно сильно отражающий солнечный свет, так что долго смотреть на него было трудно. И я вынужден был иногда закрывать глаза, что бы отдохнуть от слепящего света. А недалеко от нас на ледовой поверхности залива была видно лунка. Открываю я очередной раз глаза и вижу нерпа из лунки вылезает и спокойненько ползет себе в сторону от берега, как говорят мористее.
- Боря,- шепчу я ему на ухо,- нерпу вижу, от лунки далеко уползла, давай я добегу до лунки, накрою ее телогрейкой, нерпе деваться будет некуда, путь отступления ей будет отрезан, а ты ее тем временем поймаешь а я уж тебе потом помогу.
- Угум,- буркнул мне Боря как-то неопределенно, как выяснилось потом, спросони. Не знаю, как мне вообще такая мысль пришла в голову – накрыть лунку телогрейкой, мысль то дурацкая, но тогда она мне казалась здравой. Ну, сорвался я с места, в мгновение ока слетел с крыши дизельной, и уже бежал по льду залива, когда нерпа заметила меня. И почему-то рванула к лунке ко мне на встречу. Вот этого я никак не ожидал, нерпа животное пугливое, а тут – такая агрессивность! Бегу с нерпой наперегонки, она ползет, а мне скользко. Чувствую опаздываю, шустрая тварь попалась. Я припустил посильнее! Еле, еле успел, прыгаю вперед, падаю на лед с сильным шлепком, плашмя, всем телом. Грудью лег на лунку как Матросов на амбразуру немецкого ДЗОТа и телогрейку уложил под себя. Слышу сопение нерпы, и страх охватил меня, ору что есть силы:
- Боооррряяя!
Оборачиваюсь на дизельную, а Боря только-только не спеша с крыши слезает. Он, все это время пока я бежал к лунке просыпался, а слов моих так и не понял. Его оказывается удивило поначалу, куда это я сорвался с места, и думал он в первый момент , что у меня диарея. Но потом увидел нерпу, лунку и на всякий случай решил подойти ко мне поближе, если помощь какая вдруг понадобится. Ну а я, видя что Боря все еще далеко от меня, сгруппировался, напряг мышцы и приготовился лежать на лунке столько сколько потребуется , а нерпа уже кружила вокруг меня, шуршала своим брюхом по подкисшему льду, сопела, билась носом то в мою ногу то в один бок, то в другой. Пару раз она меня под ребро удачно поддела, чуть было не вскочил на ноги. А она меня за пятку кусает, сначала один сапог стащила, затем другой. Вцепилась в штаны мои ватные стеганные в районе левой ягодицы, слышу трещит ткань, раздираемая её зубами, из последних сил держусь, лег как борец в партере. И я уже слышу топот Бориных шагов, и предвкушаю победу. Но тут нерпа вцепилась в мое плечо зубами и стиснула челюсти. Я завыл от адской боли, но лунку не уступал. А она уперлась своей тушей в лед и потащила меня в сторону. От боли у меня потемнело в глазах, сознание замутилось. Когда я пришел в себя, Боря стоял, склонившись надо мной, и еле смех сдерживал. А я лежал метрах в пяти от лунки, босой с разорванными сзади штанами плечо в крови, а нерпы и след простыл. Сапоги мои и портянки были разбросаны в радиусе пятнадцати метров вокруг лунки, вот злая нерпа попалась. И сидел я на льду и наматывал портянки а в глазах слезы, сам не знаю почему, толи от обиды на подлую нерпу, не честно она боролась, я ведь её не кусал, а мог бы, толи от боли, а может потому, что сидел голой пятой точкой на льду…
Шрам от того укуса, для меня память на всю жизнь о том как я охотился на нерпу на Новой Земле. Романтика!"

Александр Шарковский

http://www.proza.ru/

[Сергей.]

Народ описывает разные способы охоты. При мне был ещё такой. Когда ехали в караул бетонку переходило стадо оленей. Наш водитель прибавил газу и результатом охоты было по-моему 2 или 3 оленя. Мы их потом закинули в кузов. Потом когда приняли караул я доложил дежурному по караулу о проишедствии. Приехал комендант майор Щербак В.Ф. и с них подполковник ( фамилии не помню). До их приезда мой разводящий Саша Есаулков у одного каким-то образом вырезал почти всю печен ( он сам до армии с отцом ходил на охоту в тайгу) и когда приехали офицеры приняли их как "новеньких". Нам отдали часть трофейного мяса предварительно пожурив меня как начкара. Вообщем всем было что кушать. Есть даже фотки когда мы их начинали разделывать (нужно бы отсканировать). Сейчас конечно понимаешь что от большой дури делалось- жаль оленей, но тогда все были довольны эпизодом.

[mithman74_82]

А жалеть-то зачем? Это были олени, перешедшие к нам с Большой земли, к жизни на НЗ не приспособленные. Сколько их худющих заходило в Белушку, сколько трупов по тундре валялось... не могли они у нас ягель из-под снега добывать. Это не занесенные в Красную Книгу новоземельские длинношерстные олени. Сам сопровождал по тундре прибывшего из Архангельска охотоведа для осмотра этой бяки. После его уезда отстрел оленя на НЗ разрешили. Так что с удачной охотой