Новая Земля

[Хахол]

А ведь в жизни все повторяется. Как нам в свое время усиленно вдалбывали в молодые головы как плохо, даже очень плохо, жилось при царизме так и сейчас все повторяется: все что было при СССР мажется черной краской и никаких оттенков. Рогачево 1969-71г.

[михалыч]

[Alex Alex]

[михалыч]

Здравствуй дорогой! Эк как у тебя наболело. Всю жизнь трудился добросовестно.И окружение товарищей по работе было анологичным. Конечно были и исключения. Но " березовские" жили в столице. Пришел к власти Андропов , все насторожились, но появилась у людей надежда. Горбачев начал хорошо- но слюнтяй.А посмотри кто поддержал бориску. Вот здесь стихотворение про СУК очень подходит.

[Хахол]

Уважаемые! Весь мир неоднозначен! Он весь в оттенках! А мы ЛЮДИ по слабости нашей во все времена пытаемся привести его к одному знаменателю: белому или черному. В подтверждение этому маленькая история. В ноябре 1941 г. в районный городок где жила моя мать пришли немцы. Появилось гестапо, полиция и т.д. Ну немцы и гестапо понятно. Но! Полиция в которую одних заставила нужда пойти, чтобы как то прокормить семью. Эти вреда жителям не делали а иногда по мелочам даже помогали. Но не о них речь. Зам начальника полиции оказался бывший второй секретарь райкома комсомола. Этот уж сильно зверствовал. Любил при согнанном народе лично вешать своих бывших товарищей. Повесит, вытрет лоб носовым платком, ищет в толпе красивую девушку, бросает ей платок, приказывает постирать и принести ему вечером домой. Дальше понятно. Кто ослушается вся семья, как пособники партизан, отправляется в концлагерь. В сорок третьем убежал с немцами так и не нашли его после войны, а искали многие. Но я отвлекся. Так вот при начальнике комендатуры был пожилой немец, который выполнял обязанности денщика. Он часто подходил к матери и показывал фотографии своей семьи где было много детей. У матери тоже было восемь братьв и сестер. И его старшая дочь была одногодка матери. Где то в середине декабря 41 г. после двенадцати ночи в дом к матери постучали. Бабушка выглянула и увидела двух наших раненных командиров. Они еле держались на ногах. Один летчик а второй танкист. Где они встретились и откуда пришли неизвестно. Побыли они пару ночей в доме, а потом на соседском огороде через улицу в яме, куда сбрасывали растительные отходы, сделали им убежище. Придут поздно ночью погреются, покормятся, попьют горячего и в укрытие. Так прошло две недели. Мужики пришли в себя, окрепли и собирались догонять фронт. Как то под вечер мать пошла по воду к колодцу и встретила там денщика. Он на ломанном русском сказал матери что бы гостей до полночи в доме и рядом не было. Еще и повторил несколько раз. А увидев невдалике зам. начальника полиции (а он уже несколько дней крутился у дома) накричал на мать и ногами перевернул ведра с водой. Мать испуганная пришла домой и рассказала все бабушке. Наши поздним вечером ушли, а где то часа в четыре утра в дом ворвались немцы. Перевернули все верх дном но ничего не нашли и собрались уходить. Но бывший комсомольський активист потянул начальника гестапо на соседский огород к яме. Увидев что там никого нет он сам полез в яму и начал там все пересматривать. Естественно в темноте и спешке наши не смогли тщательно за собой убрать. Он и нашел старый окровавленый бинт. И торжествуеще сунул его уже коменданту. Но бинт взял денщик, внимально его осмотрел и доложил что он очень старый и лежит уже давно. А этот полицай из-за глупого рвения напрасно тревожит господ офицеров. За что тот и получил от начальника гестапо по морде. Потом зам начальника полиции со своими приспешниками еще с месяц вынюхивали. Наши до фронта дошли. Один был уже полковником и командовал дивизией ( тот что прислал письмо бабушке уже в 44 г.) Второй тоже занимал большую должность. Но после войны не отозвалиль, наверное погибли. Так вот к чему я так много. И СССР был не идеальным обществом. Дерьма хватало с излишком. У каждого из нас найдется в памяти не одна похожая история. А то еще и похлеще. Вывод один - если к власти всплывает ГОМНО то общество, какие бы благие цели не ставило перед собой, приходит в упадок а потом... Это мы и сами видим. Только очень плохо что во всем этом мы еще и существуем. PS: Вот бы всех кто всплывает наверх годка бы на два на Новую Землю. Там то гнилая сущность и была бы хорошо видна.

[Alex Alex]

[Хахол]

Правдивое и горькое кино. Мне приходится иногда ездить на родину жены в Курск. Так вот еще несколько лет такой жизни в Сумской обл. (Украина) и Курской обл. (Россия) можна будет снимать аналогичное "кино". Все к тому идет. Методы правления власть имущих остались прежние. Разделяй и властвуй. Из народа Украины делают врага России и наоборот. Внутри Украины стравливают Восток и Запад. В России Кавказ и т. д. Когда есть "враг" некогда думать о внутренних проблемах и о смене власти - надо бороться. Своей историей с полицаем и немцем я еще раз хотел подтвердить старую как мир истину: нет плохих народов -есть негодные руководители. А мы так живем потому что ведемся на их посулы и обещания. Ведь ведут себя власть имущие на Западе прилично, не ездят по встречной полосе и тому подобное. Не позволяют им там. А здесь они хозяева. При СССР хоть что то их сдерживало - Райкомы, парткомы, ЦК. Поэтому и жизнь наших детей и внуков в густом тумане, а их в лондонском смоге.


Рогачево 1969-1971 г.

[Alex Alex]

Хрен им!
Выдержим и эту войну!

P.S. И отыграемся по полной.

[Mave®ick]

Сан Саныч, войну мало выдерживать! В войне побеждать надо!

[Alex Alex]

Смотри P.S.

[Mave®ick]

В p.s. нет ничего «за победу»... так... отомстить...
А это не наш метод

[Хахол]

Уважаемые! Только не надо снова возрождать лозунг: Розрушим все до основання а затем... КАК БОГ ДАСТ!!!

______________________________________
Рогачево 1969-71г.

[Mave®ick]

И в мыслях не было
Во-первых, рушить нечего...
Во-вторых, строить надо... работать

[Alex Alex]

Метод действительно не наш.
Более того никогда нами (в широком смысле) не применявшийся.
От себя лично: я вообще очень мирный человек, но, блин, допекло. Что б детям своим и внукам наказали: "Не троньте!"

[Mave®ick]

[Alex Alex]

[Хахол]

Полностю согласен с Сергеем Семановым. Но надо учитывать и менталитет народа. Прошли годы страшных войн, жесточайшей диктатуры ( здесь надо смотреть правде в глаза) и нужно было смениться по меньшей мере трем поколениям что бы основная масса населения СССР почувствовала себя свободнее. Во времена Ленина - Сталина уничтожена большая часть интелигенции да и инициативных крепких хозяйственников тоже. При Брежневе мощно развивалось образование и наука. Да было много ошибок. Но не стоить забывать старое как мир правило " Короля делает свита" И Брежнев не был послан богом с Луны он типичный образец с народа, волею судьбы ставший во главе громадной страны. И не его вина, а его беда что ему не дали вовремя уйти. Все умны задним числом. Золотая пословица: " Если бы я был такой умный вчера как моя жена сегодня мне бы цены не сложить".

[Вячеслав]

Никогда не был коммунистом. Будучи передовиком производства, пробовал однажды пролезть в доблестные ряды по карьерной причине. Не пустили, со странной формулировкой «Не по всем показателям социалистического соревнования подходишь».
Правда незадолго до этого, в день Коммунистического субботника, наслюнявив бесплатный талон на обед, прилепил на колонну при входе в цех со словами «Мне подачки не нужны». Несколько человек последовали примеру. Да и другие «подвиги» были. Ну например не разрешал бригаде выходить работать в выходные дни, тем более бригада имела всегда первое место. Да и мужики всегда держались в одном кулаке. Много чего было.
Пришла перестройка, Горбачев. Первые выборы Ельцина, вторые выборы. Во всех их вызвался помогать коммунистам. Сейчас модно говорить якобы Зюганов фактически выиграл. Блеф это все. Прекрасно видел как это стадо в большинстве своем понуро шла и голосовало за Ельцина. Зато сейчас кого не спрошу, все говорят «Не-а, я голосовал за Зюганова». В селе географически разделенном на две части, родине Черномырдина был особенно сильный прессинг властей. Приложил максимум усилий и в той части (большей) где я агитировал и следил за выборами, за Зюганова проголосовали 53%. Зато в другой всего 15%. Ни один из коммунистов в те сутки не пришел мне помогать. Зассали. Под утро прибежал один како-то чумной коммунист с козьими от страха глазами со словами "Да вот понимаешь, не сложились у меня отношения с председателем комиссии". В печати было, Ельцин бурдел на Черномырдина, вот мол не смог у себя на родине порядок навести. Сутки не спал, рано утром поехал к Никифоренко докладывать.
Втреча была что надо. Почему-то стыдливо отворачивали глаза, да обращались как назойливой мухой.
Вот как-то так я сейчас отношусь к коммунистам, демократам и к стаду.

[Alex Alex]

Стриптиз не пробовал, говорят помогает!

[Newlander]

+ тут еще немного

[Хахол]

Клас !!!

[arnoldych.69]

[Хахол]

Arnoldych.69 с появлением на форуме! Наверное занимался рыбалкой, погода соответствует? А то нас в Украине заливает, скоро будем ловить рыбу в подземных переходах. Полностью согласен с мыслю о смене политической и хозяйственной элиты в стране. Причем без расстрелов и репресий. Вызывают уважение Машеров в Белоруссии и Щербицкий в Украине. Они были не идеальными людьми и идеальными правителями, но в тех условиях, быть ими им бы и не позволили. А вот причина гибели Машерова до сих пор окончательно не установлена. Это были глыбы не чета нынешним.

[arnoldych.69]

Мы тоже.В смысле тонем...

[Alex Alex]

От автора:"Тексты, написанные мной, разрешается использовать любым образом в пропагандистских, агитационных и предвыборных целях любыми коммунистческими и рабочими социалистическими партиями и движениями (включая КПРФ и РКРП-РПК - как в целом, так и на любом их уровне вплоть до первичных организаций)."

"Сидоров идет домой.
Рассказ.

Начальник вызвал Сидорова к себе в кабинет и сказал:
– Нужно тебе, Сидоров, в Москву съездить.

Сидоров тяжело вздохнул. Как любой настоящий житель Петербурга Москву он не любил.
– Надо, – сказал начальник. – Я бы сам поехал, но ведь поезда взрывают ингерманландско-ингушские сепаратисты, – а рисковать собой я не могу: без меня весь бизнес разладится и развалится.

Про сепаратистов он был прав: вчера в программе «Время» показали задержание одного такого – Вахи Хамидановича Кяюкияйнена. Сепаратист был зловещ, бородат и злобен – такому не то что поезд под откос пустить, такой отца родного зарежет и глазом не моргнет при этом. Сепаратист еще и ругался по-иностранному:
– Перкеле, паскаа, нохчи ду шу!

– Ладно, – сказал Сидоров начальнику, тяжело вздохнув. – Раз такое дело – то поеду.

Пришел домой, собрал вещи в свой дорожный чемодан, обнял на пороге жену и дочек – и уехал в Москву.

К счастью, в эту ночь поезда не взрывали, так что в столицу нашей Родины Сидоров приехал в целости и сохранности.

***
Остановился Сидоров в гостинице «Москва», на самом последнем этаже. После низкого, придавленного серым балтийским небом к земле и воде Петербурга было непривычно высоко, поэтому Сидоров задернул шторы и прилег на кровать. Пультом включил телевизор. Послышался шум, но изображение не появилось.

Сидоров лениво оторвался от кровати, подошел к телевизору, шарахнул по нему кулаком. В ящике кто-то ойкнул, но экран зажегся. За стеклом сидел какой-то человечек и тер ушибленную голову.

– Совсем офигел? – спросил человечек у Сидорова. – Больно же.

– Ну, извини, – сказал Сидоров. – Я вообще-то телевизор не смотрю.

– Ну и зря, – сказал человечек. – У нас есть чего посмотреть. Обхохочешься.

Он обернулся и позвал кого-то. Рядом с ним появился маленький - сантиметров сорок от края экрана – президент.

– Ну, гном, – сказал человечек, – расскажи электорату про модернизацию.

Гном-президент хмуро посмотрел на Сидорова, потом на человечка.

– Издеваешься, да? – спросил обиженным тонким лилипутским голоском – Ты еще про нацпроекты попроси рассказать, приколист хренов. Или про наши победы на Олимпиаде в Ванкувере.

– Да уж чего не надо, того не надо, – сказал Сидоров. – Кстати, давно хотел спросить – а как так получается, что вот вы, ребята, в каждом телевизоре есть? Где не включишь – а везде то Путин, то Медведев?

– Секретные технологии, – ответил за него человечек. – Еще при Ельцине придумали. В каждом телевизоре есть свой президент, есть свой премьер-министр. Власть должна быть с народом. Приглядывать за вами, несмышлёнышами. Чтобы чего не натворили.

– А сам-то ты кто? – спросил Сидоров.
– Телевизорный, – сказал человечек. – Есть домовые, есть лешие, а я – телевизорный.
– Нечистая сила, значит? – спросил Сидоров.
– Обидное какое слово, однако, – вздохнул телевизорный. – Вот нечистая сила – он, – показал на гнома-президента, который от скуки ковырял пальцем в носу, доставал козявки, долго разглядывал, а потом отправлял их в рот.

– Ну и ладненько, однако устал я с дороги, поспать мне надо, – сказал Сидоров и телевизор выключил.

С этого вечера Сидоров и телевизорный коротали темные московские вечера за долгими разговорами о том и о сём. Сидоров покупал ему бублики к чаю, который заваривал с помощью запрещенного в гостинице кипятильника, а телевизорный угощал Сидорова салом, которое ему присылала тётка, тоже телевизорная, но только на Украине.

***
Москва сильно изменилась с тех пор, как он побывал здесь последний раз несколько лет назад.

Особенно явственно это ощущалось на контрасте со столицей бывшей.

Чем больше родной город Сидорова пытались превратить в Санкт-Петербург, тем меньше это удавалось.

Переименуют, скажем, улицу Марата в улицу Прав человека, – а по ночам все равно на домах проступают старые надписи – и даже слышен голос Друга народа, кашляющим голосом призывающего резать, как свиней, врагов Республики и Свободы.

Поставят памятник поэту Бродскому – а ночью прохожие видят, что с памятником беда какая-то, и что он уже не Бродскому, а Троцкому!

Устроят на «Авроре» светскую вечеринку с губернаторшей, олигархами и проститутками, – а следующей ночью испуганные прохожие вдруг увидят, как орудия крейсера, ржаво скрипя, направляются на важнейшие в городе здания, и призрачные канониры поют при этом отнюдь не новую песенку Димы Билана, а очень старую песню Эжена Потье.

Не то Москва. Москва росла вширь и вверх, словно огромная яйцеклетка, при этом не собирающаяся делиться, и не понимающая, что делиться когда-нибудь придется. И тогда будет больно. Но это будет потом.

Символом новой Москвы могла бы служить гигантская статуя «Россия, поднимающаяся с колен» скульптора Церетели – в качестве модели России была выбрана дочка бывшего петербургского мэра, а заодно учителя-наставника нынешних главных российских начальников, живших, в силу своих скромных размеров, в каждом телевизоре. Поэтому «Россия» больше напоминала девицу, сделавшую минет клиенту и ожидавшую, что получит сейчас причитающиеся ей за работу 50 долларов.

Улицы, забитые машинами – при этом одни машины периодически врезались в другие, и потом из машин, которым повезло меньше, вырезали автогенами тела водителей и пассажиров, а те машины, которым повезло больше, радостно сигналя, улетали по своим важным делам. Проходящие снимали происходящее на мобильные телефоны: оторванные головы, клюющих кровавую пищу стервятников, задумчивых страховых агентов, брезгливо ковыряющихся в том, что было когда-то людьми и достижениями корейского автопрома.

Подмосковные людоеды, вампиры и просто ликантропы в милицейской форме с пистолетами и дубинками, зорко высматривающие в толпе добычу.

Рекламные растяжки с надписями «מְנֵא מְנֵא תְּקֵל וּפַרְסִין», что в переводе с иврита на великорусский значило «мене, текел, упарсин»‎, и на которые никто не обращал внимания, хотя скидки предлагались до 50 процентов.

Витрины, пугающие даже не ценами, а тем, что на них написано теоретически невидимыми, но очень ясно различимыми буквами: «Во время мятежа или революции камнем кидать сюда».

Нет. Москва Сидорову не понравилась. Как, впрочем, и он ей, так как после первой же поездки в метро Сидоров лишился часов, снятых изумительно-незаметно ловким московским воришкой.***

Раз Сидоров возвращался с какого-то длинного и явно бесцельного обсуждения, которое кончилось ровно так же, как и все обсуждения в Москве, – то есть пришлось позвонить начальнику в Петербург, и начальник лично договорился о сумме взятки.

На какой-то площади собралось много народу. Народ делился строго на три одинаковых части – на людей с плакатами, на милиционеров и на журналистов с камерами.
– Это чего тут такое? – спросил Сидоров у нищего в униформе попа, который собирал деньги на восстановление Храма всех святых на Фамагусте Покровского благочиния Истинной Автокефальной Православной церкви Антиохского Патриархата.

– Это «несогласные» митингуют. Хотят, чтобы все было как при дедушке, – ответил нищий поп, а потом радостно воскликнул. – Опаньки, а вот и сам дедушка!

Над толпой возникла призрачная тень Бориса Николаевича Ельцина, первого Президента Свободной России. Тень бормотала:
– Лягу на рельсы, да, да… Мешок, понимаешь, на голову одели, и с моста… Что тот генерал, что этот…

Потом что-то неразборчиво. А затем запел явно очень нетрезвым голосом, дирижируя при этом невидимому оркестру:
– Калинка-калинка-калинка моя…

Толпа «несогласных» тут же дружно подхватила:
– В саду ягода малинка-малинка-моя!

Милиция, словно дожидаясь этого момента, начала «несогласных» бить. «Несогласные» красиво, как подстреленные браконьерами лебеди, падали на землю и бились в конвульсиях.

К Сидорову подскочили два дюжих ОМОНовца.
– «Несогласный»? Получи! – И замахнулись дубинками.
– Не надо! – воскликнул Сидоров, – Питерский я!
Дубинки упали бессильно вниз. Как и оба дюжих омоновца, которые повалились к ногам Сидорова, стали хватать его за щиколотки и причитать в один голос:
– Прости нас! Мы же не знали! Прости нас, окаянных!

Сидорову стало крайне неловко, он кое-как оторвал ноги от двух рыдающих милиционеров и поспешил к метро.

Навстречу ему бежал человек с бородкой. За ним гнался целый отряд сержантов, офицеров и даже генералов милиции, при этом все дули в свистки. Лицо человека было неуловимо знакомое.

Бегущий явно уловил немой вопрос в глазах Сидорова, потому что притормозил свой бег на мгновение:
– Не узнаешь, человек? Это же я, Эдичка! – и побежал дальше. Приостановившиеся тоже на секунду-другую милиционеры гурьбой побежали за ним.

***
Наконец, все дела в Москве были закончены. Сидоров легко купил билет на поезд – и по дороге вместо сна на верхней полке всю ночь проговорил с каким-то стареньким ученым, ехавшим в Северную столицу аж из самого Академгородка, что в Новосибирске.

Кроме обычных историй про то, как все кругом разворовано и разворовывается, ученый рассказал, как недавно в Академгородке построили гигантский суперкомпьютер – самый большой в стране – и запустили на нем отечественную программу Искусственного Интеллекта.

Компьютер два дня мигал всеми своими лапочками, а потом выплюнул из принтера листок всего с двумя строчками:
–"Вам хана! Вся власть Советам!" – и отключился - при этом так, что перезапустить его не смогли.

В Петербурге жил один головастый еврей-математик, который был последней надеждой новосибирских ученых на то, что суперкомпьютер удастся оживить – к нему сибиряк и ехал.
– Хотя надежды на это крайне мало, – честно добавил в конце своего рассказа ученый старик.

Возможно, это и послужило последней каплей, потому что прямо с вокзала Сидоров заехал на работу, отдал все подписанные московскими начальниками бумаги своему начальнику, а оттуда, даже не заскочив домой, – по адресу, который получил от одного своего старого школьного друга.

***
Сидоров вошел в рюмочную «У Бухарина», что располагалось на набережной Мойки. Кафе было обставлено в советском стиле – портреты Генеральных секретарей на стенах, вымпелы и знамена победителей социалистического соревнования. Возле туалета висел серый обшарпанный телефон-автомат с монетоприемником – тоже из тех времен.

– Позвонить-то можно? – спросил Сидоров у молодого человека за барной стойкой. Тот посмотрел на него странно, потом кивнул и вернулся к протиранию рюмок полотенцем.

Сидоров вынул из кармана найденные несколько лет назад под плинтусом две копейки, кинул в автомат, набрал Заветный номер.

– Справочная, – раздался из трубки приятный женский голос.

Сидоров спросил то, чего спросить хотел.

– Минуточку, – ответила женщина, пошуршала какими-то бумажками, потом продиктовала: – перекресток Народовольцев и Обуховской обороны, дальше по проспекту Пролетарской диктатуры, выйти на Красноармейский проспект, первый дом по Третьей Коммунистической. Во двор. Повторить?
– Не надо, сказал Сидоров. – У меня исключительно хорошая память. Спасибо!
– Пожалуйста, – ответила женщина и отключилась.

***
Жена и дочки смотрели на Сидорова, укладывающего в чемодан самое основное.
– Как на месте обустроюсь, так вам сразу передам весточку.
– А вдруг там так, как говорят по телевизору?
– Сколько я тебе говорил – не смотри телевизор! – в сердцах сказал Сидоров. – Мне один мужик рассказывал – он в телевизоре живет, телевизорный – врут они там все. Ни слова правды. Даже когда время на часах показывают, – и то, это не наше время, а ихнее.

Жена все равно не верила и украдкой вытирала слёзы.

***
Сидоров прошел мимо Финляндского вокзала – сам-то вокзал был уже много лет закрыт: в силу какой-то странного историко-географического парадокса через него из соседней маленькой северной страны приезжали время от времени в Питер, в частности, и в Россию вообще, люди, приносившие властям российским немало седых волос, – а то и вообще необходимость, переодевшись в женское платье и на машине с американскими дипломатическими номерами, срочно бежать в Гатчину. Поэтому от греха подальше начальники приняли волевое решение вокзал закрыть.

Пройдя мимо вокзала, Сидоров нашел подходящую маршрутку и на ней отправился по адресу, который ему продиктовали по телефону-автомату.

Хотя все улицы в городе давно уже переименовали – еще в те времена, когда городом управлял человек, который любил белые костюмы и великосветские тусовки – вроде визитов английской или нидерландской королевы, или, например, венчания Пугачевой с Киркоровым, но одновременно крайне не любил заниматься вопросами жизни своих горожан и воспитанием своей дочери, – с наступлением темноты, как уже отмечалось, старые названия проступали кровавыми краснокоричневыми надписями на облупившихся стенах.

***
Войдя в нужный двор и пройдя мимо мусорных баков, украшенных надписями «Движение сопротивления им. Евно Азефа», Сидоров прошел через другой двор и оказался на пустыре. Пустырь был огромный, его рассекала длинная прямая дорога, а по обеим сторонам ее стояли статуи. Лампы на фонарных столбах не горели, но луна в небе была такая яркая, что Сидоров, который шел по рассекающей пустырь дороге, мог легко видеть лица статуй. Некоторые он узнавал, некоторые – нет. Но на каждом памятнике была медная табличка, которую Сидоров почему-то считал своим долгом прочитать: «Бурбулис», «Шахрай», «Починок», «Грачев», «Чичваркин», «Новодворская», «Кудрин», «Сердюков», «Горбачев», «Смоленский», «Яковлев», «Старовойтова», «Коротич», «Собчак», «Фридман», «Юшенков», «Березовский, «Дерипаска», «Дудаев», «Гусинский», «Ющенко», «Латынина», «Потанин», «Боннэр», «Масхадов», «Медведев», «Жириновский», «Басаев», «Сахаров», «Авен», «Грызлов», «Тимошенко», «Степашин», «Карякин», «Евсюков», «Абрамович», «Радзиховский», «Исмаилов», «Черниченко», «Ходорковский», «Ансип», «Япончик», «Путин», «Юмашев», «Саакашвили», «Альбац», «Ландсбергис», «Петросян», «Фурсенко»… У некоторых статуй были отбиты нос, рука или даже голова – и их было много, в прямом смысле до горизонта – знакомых и незнакомых, – и при этом казалось, что они живые, и сейчас сойдут со своих бетонных тумб и набросятся на него, – и вот только тогда Сидоров побежал.

***
На страже Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик стоял Пограничник-с-собакой.

Увидев запыхавшегося Сидорова, он снял с плеча карабин и громко крикнул:
– Стой! Кто идёт?
– Сидоров идёт, – ответил Сидоров.
– И куда идём? – спросил Пограничник-с-собакой строгим голосом.
– Домой иду.
Пограничник-с-собакой надел карабин обратно за плечо и спросил уже человеческим голосом:
– Что, достали?
– Да уж не то слово, – ответил Сидоров.
– Тогда проходи, – сказал Пограничник-с-собакой. Собака, казалось, тоже хотела что-то сказать, но потом передумала.

И Сидоров прошел через Государственную границу СССР.

Огляделся.

Люди здесь работали на заводах и на колхозных полях, запускали луноходы и марсоходы, исследовали океанское дно и свойства элементарных частиц, читали книги и занимались спортом, растили детей и ухаживали за стариками, по телевизору показывали концерты молодых рок-музыкантов и все симфонии Бетховена, в передаче «Ленинский университет миллионов» бородатые марксистские философы спорили о прошлом, настоящем и будущем, в фильмах про школу детей ненавязчиво учили быть добрыми, а в фильмах про войну – любви к своей Родине и к своей народной армии. В общем, люди жили обыкновенной нормальной человеческой жизнью.

Впервые за много лет Сидоров улыбнулся. Он, наконец, был дома."

[Newlander]

в челюсти кита

+ еще советские фотографии

[Хахол]

Класс!!!

[Newlander]

Всесоюзное Объединение "Внешпосылторг предлагает широкий ассортимент продовольственных товаров, которые можно купить на сертификаты В/О "Внешпосылторг" без отличительной полосы.

остальное

давеча в дьютике Гордонз за 13 евро брал

[Mave®ick]

«Уинстон» и «Мальборо», в мою курящую юность, продавались в магазинах «Стол заказов» по цене в 72 копейки за пачку.
И никаких «чеков»

[Хахол]

Сегодня кажется есть все НО... если дефицит доставали по большому блату то это был высококачественный продукт не чета нынешним.
Наши внуки вряд ли уже ощутят вкус того же настоящего "Пломбира".