Жизнь на полигоне в начале 60-х

В середине 60-х годов была популярна песня: "А нам не страшен ни вал девятый, ни холод вечной мерзлоты, ведь мы ребята, ведь мы ребята 60-й широты". Уже констатировалось, что на 60-х градусах северной широты погода — не мед, работалось трудно. Мы же были на 72 градусе северной широты, а это на 12 градусов, или на 720 миль, или на 1300 км севернее. В районах губы Белушьей, губы Митюшихи, пролива Маточкин Шар тундра и сопки покрыты только мхом. На юге, в районе губы Черной, встречаются карликовые березы, даже попадались грибы, похожие на зеленушки, кое-где есть черника. Севернее ничего этого я не видел. И в Белушьей, и на опытовых полях комары и гнус нам не особенно досаждали.

Досаждали холод, снег и ветер. Восемь месяцев в году среднесуточная температура отрицательная. Снег более или менее сходит в конце июня, а в конце августа выпадает снова. В очерке о физико-географических условиях написано, что снежный покров небольшой. Это как сказать, смотря что считать небольшим. В Белушьей жилые двухэтажные дома до середины второго этажа заносило снегом. Местные ребятишки прямо с крыши дома прыгали на склон сугроба и скатывались на землю.

Катранов Юрий Сергеевич — капитан 3 ранга, выпускник Калининградского ВВМУ, младший научный сотрудник научно-испытательной части Новоземельского полигона, ветеран подразделений особого риска

Иногда домики заносило метра на три выше крыши. Копалась штольня, чтобы выбраться на поверхность. Не дай Бог вспыхнуть в домике или вагончике пожару. Спасение вызывало очень большие сомнения. Даже на ровной поверхности глубина снежного покрова достигала более 2 метров. Это я сам проверил. У меня со снегом как-то не сложились отношения. Я его ненавидел. И когда этот снег счищали мощные тракторные бульдозеры на основе тракторов С-80, С-100, С-140, становилось легче на душе. "На вот, получи, гад, как ни старайся, ты нас не засыплешь".

Морозы, когда термометр падает ниже 20-градусной отметки, редки. Зато ветры дуют такие, что все тепло выдувается и при - 10°С. Идешь против ветра, и тело наклонено к земле градусов на 30. Порыв внезапно кончается — ты носом летишь в снег! Чтобы что-нибудь видеть, изготавливались из плексигласа специальные экраны. Они были двух типов. С ручкой или с резинкой, чтобы экран одевать на шапку. Снег и ветер иногда создавали нулевую видимость. Трудно в это поверить, но люди делали несколько шагов от дверей дома, а потом эту дверь не могли найти. Семейным предписывалось иметь дома 3-дневный запас продуктов. Пурга имела три градации. Третий вариант — в школе прекращались занятия. Второй вариант — женщинам предписывалось сидеть дома. Первый вариант — из дома никому выходить не разрешалось.

При поездках по тундре столкнулся с интересным явлением. Небо затянуто облаками, и тундра под снегом кажется абсолютно плоской — скрадываются возвышенности и впадины. Только метрах в 2-3 от ГТС они вдруг проявляются.

Ранней весной — другая беда. Небо безоблачное, сияет солнце. Искрится снег. Нескольких часов, проведенных на воздухе, достаточно, чтобы вечером была сильная резь в глазах, слезы и потеря зрения процентов на 80. Спасают только черные очки. Благо, что воспаление глаз со временем проходит.

Весной вылезают все "прелести" длинной полярной ночи. Стрижешь ногти на ногах, а они без всякой боли слезают с пальцев. Тут и авитаминоз, и световая недостаточность, и повышенная солнечная радиация, т.к. в высоких широтах слой атмосферы тоньше, чем на Большой земле.

Трудные погодные условия требуют и соответствующей экипировки. Зимой все ходят в полушубках, которые называют хромированными из-за их блестящей черной поверхности, меховые шапки, валенки с галошами. Для работы в поле выдаются меховые куртки и штаны, ватные куртки с цигейковым воротником, называемые спецпошивом, теплое нательное белье, теплые носки и портянки, сапоги яловые, резиновые. И те и другие были и в утепленном варианте.

В очерке Негина Е.А. "Рассказы по памяти" говорится о посещении одного из постов ПВО. Командир поста одет немыслимо. На солдат жалко смотреть. Заботы о них никакой нет. Не знаю, о каких годах идет речь, но у нас такого не было. Как писал Вахромеев В.А., часто приходилось выполнять работы, ползая на животе по грязи, но никто не мог сделать испытателю замечание, что он выглядит как босяк.

В помещении НИЧ разрешалось ходить только в ботинках и в форме. Капитан-лейтенант Борисов Г.Н. всегда носил белоснежные манжеты, которые сантиметров на 5 выглядывали из-под рукавов кителя или тужурки и имели красивые запонки из дымчатого топаза. Если надевались тужурки, то белые рубашки выглядели безукоризненно, в них можно было идти на дипломатический прием.

Летом иногда выпадали и очень теплые дни. В конце июня 1964 года стояла очень жаркая погода. Температура поднималась до +30°С на солнышке. Однажды на рыбалке на пресных озерах мы решили искупаться. Так как женщин с нами не было, то залезли в воду в костюмах Адама. Верхний слой воды, толщиной примерно в метр, прогрелся замечательно, но стоило в воде принять вертикальное положение, как ноги попадали в такой холод, что впору было не выскочить, а вылететь из воды, как баллистическая ракета во время подводного старта. Я видел купающихся в проливе Маточкин Шар, но сам решиться на это не смог.

Суровые погодные условия на полигоне требовали и соответствующего питания. Можно сказать, что питание было обильным, но выдерживались ли в нем нужные нормы витаминов, утверждать не берусь. Свежие фрукты и овощи, в основном яблоки, огурцы и помидоры, были довольно редкими гостями за нашим столом. Практически круглый год были свежие капуста и картошка, но такого низкого качества, что до 40% шло в отходы. Витамины обеспечивали различные овощные консервы, да в магазине в Белушьей можно было купить фруктовых компотов и различных соков. Все же нужно признаться, что основой пищи были консервы. Приедались они довольно быстро и просто в рот не лезли, особенно блюда с сухой картошкой. Может, это и грубо будет сказано, но эта сухая картошка — дрянь порядочная.

Холостяки питались в столовой, а семейные офицеры получали паек. Все офицеры получали дополнительный паек, состоящий из мясных и рыбных консервов, сыра, галет и сгущенного молока. Один из офицеров поставил своеобразный рекорд. Отдыхая, лежа в гостинице на койке, он в течение дня высосал 8 банок сгущенки, т.е. месячную норму.

Работая в "поле", мы питались на эсминце. У нас была своеобразная лотерея. Поступило на камбуз большое количество коричневых вьетнамских яиц, но не очень свежих. Их отваривали и предлагали всем желающим по 8 копеек за штуку. Тухлые откладывались в сторону. Потом нашлись два мичмана, которые оказались любителями тухлых яиц, видимо, у них были какие-то китайские гены. Они ели эти яйца и, как ни странно, остались живы.

Питание в Маточкином Шаре было организовано в бараке-столовой. Там одним из интендантов был майор Рихтер — милейший человек. Нахальная "испытательная" молодежь, которой надоели каши, сочинила песенку и весело ее распевала:

"Смело мы в бой пойдем
За суп с картошкой.
И Рихтера убьем
Столовой ложкой.
Рихтер услышал
И испугался...
Бульбы нам выдал,
А сам смотался".

Видимо, с общественным питанием было не так уж плохо. Я не помню ни одного случая массового заболевания желудочно-кишечными болезнями. В рационе не было свежего молока, молочных продуктов, свежих яиц. Последние заменял яичный порошок, а из сухого молока изготавливали простоквашу и даже творог. Не было мягких колбас, их заменял колбасный фарш, очень похожий на американский, который появился у нас во время войны. До сих пор с грустью вспоминаю колбасу "в спецпошиве". Сначала колбасу помещали в оболочку из кишок, потом в целлофан, потом заливали парафином и помещали в парусиновый чехол. Колбаса полукопченая могла очень долго храниться. Были и сырокопченые колбасы. Еще вспоминаются консервированные сосиски. После Новой Земли нигде таких вкусных не встречал.

Перебоев со свежим хлебом не было. Жены научились из пайковых продуктов делать очень вкусные блюда. Говядина и свинина в фольге запекалась в духовках, получался вкусный карбонат или буженина. Сгущенка варилась прямо в банках, получался сливочный крем, а с кремом и с печеньем делались торты и пирожные. Один раз, когда моя жена уже была директором школы, а мичман-кладовщик одним из её родителей, учеников, нам достался замороженный гусь. И мы с друзьями встречали Новый год с самым настоящим жареным гусем.

Хочется немного "критикнуть" интендантов базы. Паек и доппаек весили немало. Самой жене не всегда по силам было донести паек до дома, тем более что склады располагались километрах в двух от жилого массива. День получения пайка выливался в сложнейшее мероприятие. Утром жены бежали занимать очередь, нужно было быть первыми, а то мало чего хорошего достанется. Муж в это время отпрашивается со службы и мчится на помощь жене. Потом, впрягшись в рюкзак и прихватив в руки пару тяжелых сумок, доставляет продукты домой. А ведь можно было бы организовать расфасовку продуктов на складе, взять транспорт и развезти продукты по домам. Но кому это нужно?

Отсутствовали лимонад и пиво. Лимонад заменялся соками, минеральной водой и пакетиками с содой и сиропом. Бросишь пакетик в стакан с водой лучается шипучка. До 1965 года на базе был "сухой закон". В 1965 году открыли кафе, где продавалось шампанское. Месяца полтора по вечерам в кафе было довольно много посетителей, а потом в кафе заходили лишь редкие компании.

Еще нужно отметить наличие в местном магазине крабов. На Большой земле они были роскошью, а тут, до массового приезда женщин, их можно было купить сколько угодно. Открываешь банку, разворачиваешь пергаментную бумагу и начинаешь уничтожать один из вкуснейших деликатесов, существующих на свете.

Вторым деликатесом, который редко встречался на Большой земле, была вяленая флотская вобла. В магазине она появлялась не очень часто, но если появлялась, то закупалась в громадном количестве. Идет по поселку человек со счастливым лицом и несет в руках пакет, почти с него величиной, с этой самой воблой. А самое вкусное в этой рыбке — икра.

В Белушьей жилой фонд состоял из нескольких пятиэтажных панельных домов, двухэтажных кирпичных и деревянных домов. Холостяки проживали в общежитиях, в кирпичных двухэтажных домах, как правило, по 4 человека в комнате. Имелись все бытовые удобства, вплоть до горячей воды. Семейные, как правило, получали комнату в деревянных домах. Там была канализация и холодная вода. Для нагрева воды в ванных использовались колонки, которые топились дровами. В поселке было несколько коттеджей, и жили в них не только высокие начальники, но и рядовые сотрудники различных подразделений базы.

Асфальтовых тротуаров в поселке почти не было, а так как дождь и мокрый снег здесь были обычным явлением, то грязи хватало. Сапоги были самым распространенным видом обуви.

Холодильников не было. И чтобы продукты не портились, их помещали в сетки-авоськи и вывешивали за окна. Балконов в домах тоже не было. Однажды инициативные солдаты-строители достали где-то секатор, прибили его на шест и стали срезать эти сетки. Супостаты были пойманы с поличным и наказаны. А почему бы руководству базы не позаботиться об обеспечении семей, да и офицеров, живущих в общежитиях, холодильниками? В общем объеме средств, расходуемых на испытания, это составило бы незначительную часть.

Был в поселке кирпичный Дом офицеров со зрительным залом на 600 мест, спортивный зал, плавательный бассейн, двухэтажная панельная школа, кирпичная почта и баня. В это время еще не вышел на экраны фильм Рязанова "Ирония судьбы, или С легким паром!", но групповые походы в баню практиковались вовсю. У нас не было веников. Но мы использовали пучки авиационной резины. В отличие от героев фильма, у нас как-то не принято было выпивать в бане. Да и зачем это было делать, если я и капитан-лейтенант Виноградов жили прямо напротив бани. Послебанные "сто грамм" в домашней обстановке и под хорошую закуску усваивались куда лучше.

В поселке были прачечная, ателье мод, правда, закройщики не всем нравились, парикмахерская, мастерская по ремонту обуви. В полевых условиях в проливе Маточкин Шар тоже была прачечная и организована походная баня, состоявшая из двух палаток. В первой раздевались, во второй мылись. Воду нагревал специальный котел с соляровыми форсунками. А особенно хорошо можно было помыться на ОС-30 "Байкал", там была пропасть пресной воды. На эсминце в душе использовалась забортная вода, и хотя Баренцево море не очень соленое, все же после мытья волосы на голове стояли колом, а тело чесалось.

Чем же занимались жители Белушьей в свободное от службы и испытаний время?

Спорт. В спортивном зале постоянно играли в волейбол и баскетбол. Волейбольная команда "науки" неоднократно была чемпионом базы. Блестяще атаковал противника старший лейтенант Кокарев Ю.Н., почти двухметровый, но изящный молодой человек. Непробиваемо стоял в защите, вытаскивая самые "мертвые" мячи, капитан-лейтенант Елтышев Г.С., а вот свои художественные способности он скрывал. Признанным художником, певцом новоземельской природы был старший лейтенант Ф. Чуркин. Он рисовал в стиле Рокуэлла Кента или Рериха. Ф. Чуркин подарил моей жене 4 акварели пейзажей Новой Земли. Кто бы их ни увидел, сразу вопрос: "Рерих, Кент?" Будучи в середине 70-х годов в Североморске, я видел объявление в газете, что в Доме офицеров открыта персональная выставка картин капитана 2 ранга Чуркина, очень сожалею, что не смог ее посетить.

Если на баскетбольную площадку выходил капитан 3 ранга Масленцов В.В., то команде был обеспечен выигрыш. Своими расчетливыми и эффективными действиями он мобилизовал команду на победу. Главным же спортом, несмотря на тяжелые погодные условия, был футбол.

Поле стадиона не имело травы, было покрыто мелким гравием, грязью или снегом. Футбольные баталии проводились круглый год, в любую погоду. Футбольная команда "науки" тоже была чемпионом базы. Сборные базы по футболу и волейболу выезжали в Архангельск на первенство Беломорской флотилии, но, увы, высоких мест там не занимали. Тренером "научной" футбольной команды был мичман Донгаузер. Он даже организовал футбольную встречу детей. А один мичман, любитель футбола, вышел судить футбольный матч в полном облачении футбольного арбитра.

Снега на Новой Земле хватает, поэтому лыжи пользовались большой популярностью. Постоянно проводилось первенство базы по лыжным гонкам, собиравшее большое количество зрителей. Представьте себе солнечный весенний день. На равнине снег уже подтаивает, зато в сопках он так и манит прокатиться на лыжах. Сопки недалеко, и любители головокружительных спусков могут найти подходящие склоны, чтобы со свистом в ушах скатиться с них или, упав, по шею зарыться в снег.

Катающихся пара сотен человек. Вот ветром промчалась Виноградова Н.Г., самая лучшая лыжница "науки". По-академически спокойно, в красной поролоновой куртке, на слаломных лыжах, прошел капитан-лейтенант Борисов. Судя по его серьезному лицу, он ищет алгоритм лыжного хода, чтобы при наименьших физических затратах достигнуть максимальной скорости движения. Со скучающей физиономией проследовал старший лейтенант Демьянов Е. Движение по равнине не его стихия. Ему подавай головокружительные спуски с крутыми поворотами и трамплинами. Капитан Никольский завершает последний из 30-ти километров. Члену сборной СССР нужно постоянно тренироваться. Капитан 3 ранга Масленцов В.В. являет собой эталон мужской стати. Серьезный и уверенный в себе двигается лейтенант Неганов В., а от него стремится не отстать порывистый и нетерпеливый лейтенант Лепский В.И.

Большое число зрителей собиралось на встречи по футболу сборных базы и Рогачево. Нужно признаться честно, что большее количество побед осталось за рогачевцами. Зато матч по боксу с командой Амдермской базы мы выиграли.

С вводом в строй плавательного бассейна стали культивироваться соревнования по плаванию, но больше бассейн работал как оздоровительный центр. Даже трудно сказать, когда он закрывался. В 23. 00 в воде еще плескалась масса народа. Все же что-то в проекте бассейна не было учтено, т.к. зимой в помещении было прохладно.

Из сказанного видно, что при желании спортом заниматься было можно. Мы даже при нахождении на опытовых полях в свободное время, оставшееся от подготовки к испытаниям, играли в футбол и волейбол. Весной на солнце снег начинает подтаивать, а ночью замерзает снова. На поверхности образуется слой, похожий на наждак. Альпинисты его называют фирн. Спускаясь с горы, один офицер неудачно упал и лицом пробороздил этот фирн. На лицо страшно было смотреть, кожа и мясо были содраны до костей. На этом фирне толстые брезентовые куртки разлетались в клочья.

Центром культурной жизни был Дом офицеров. В то время телевидение на Новой Земле отсутствовало. Нужно сказать, что политотдел разрешал для проката не только фильмы о нашем героическом прошлом типа "Александр Суворов", "Крейсер Варяг" и т.д. Нам показывали даже "Поединок" Куприна, хотя ГлавПУР не рекомендовал этот фильм для показа в дальних гарнизонах. Смотрели мы и французские "безнравственные" комедии типа "Фанфан-тюльпан", "Антуан и Антуанетта".

Регулярно приезжали артисты Ленинградской филармонии. Естественно, среди них не было фамилий, гремевших тогда на эстраде, но и выступавшие у нас были не худшими представителями артистической братии. Приезжали выпускники Ленинградской консерватории — вокалисты и музыканты. Может быть, им еще не хватало исполнительского мастерства, но полная самоотдача при исполнении номеров, искрящаяся молодость и непосредственность подкупали всех присутствовавших. Слушатели награждали выступавших горячими аплодисментами.

Главными же и самыми массовыми мероприятиями были вечера отдыха и выступления художественной самодеятельности. Вечера отдыха сопровождались веселыми викторинами, присуждались призы за лучшее исполнение танцев. Выбиралась королева вечера, сейчас называемая "мисс бала". Такие вечера посещали генерал-лейтенант Кудрявцев Г.Г. и контр-адмирал Збрицкий Е.П.. Контр-адмирал Рахманов В.В. их не любил, зато капитан 1 ранга Саблуков С.Н. танцевал на вечерах с удовольствием. Прекрасно танцевал подполковник Касимов О.Г. — уж если у человека есть талант, он обязательно в чем-то будет проявляться. Почему-то в это время до Новой Земли дошла мода на чарльстон. И вот все стали учиться не совсем обычному движению ног с выворачиванием. Некоторые "специалисты" достигли в этом больших успехов, сделав танец легким и элегантным.

В желающих участвовать в художественной самодеятельности недостатка не было. Наш мужской хор насчитывал человек 30. Мы пели "Под солнцем родины мы крепнем год от года..." Вано Мурадели, "Бухенвальдский набат" и, честное слово, при словах: "Люди Мира, будьте зорче втрое. Берегите мир", — зал замирал, чтобы потом взорваться аплодисментами. Солист хора, с высоким приятным голосом, выжимал у женщин, сидевших в зале, слезу, когда выводил: "...Не плачьте, жены, утрите слезы. Пускай трепещет наглый враг. Моряк советский пройдет сквозь грозы и непременно придет назад". Когда же звучал кубинский марш "26 июля", правда, на русском языке, весь зал тут же готов был идти сражаться за кубинскую революцию.

Была и женская певческая группа, выступавшая с неизменным успехом. Исполнение песни "Хорошие девчата, чудесные подруги..." Пахмутовой А.Н. постоянно сопровождалось повторением "на бис". Представьте себе следующую ситуацию. Зал набит до отказа. Надо учесть, что жен здесь имеют не более четверти мужчин. А на сцену выпархивает молодая дива с идеальной фигуркой, одетая в облегающее золотое платье и, пульсируя каждой клеточкой своего тела, поет о лесе, который не знал, что возле пня вырос рыжик. В зале что-то невообразимое — свист, топот, крики "Браво", "Бис". А какой после такого выступления эмоциональный заряд у всех присутствующих! Завтра можно опять идти на мороз, в слякоть и пургу.

Ставились на сцене Дома офицеров и юмористические сценки, рассказывающие о нашей жизни. Их режиссером был капитан Баженов. В хорошо сшитом цивильном костюме, с галстуком-бабочкой, в очках, он очень напоминал известного режиссера Ленинградского театра комедии Н. Акимова. А для юморески "Смертельный номер" трусы до колен шила жена нового командира "науки" Саблукова С.Н. Была попытка организовать драматический кружок. Инициатором выступил старший лейтенант Трубников К.К., но дальше чтения пьесы Штейна "Океан" дело не пошло. Практиковался обмен художественной самодеятельностью с Рогачевскими "артистами". Мне кажется, что наша самодеятельность была сильнее.

При Доме офицеров была хорошая библиотека.

Два раза в фойе Дома офицеров мы слушали Бетховена, Моцарта, Чайковского, Глинку и других композиторов в исполнении начальника НИИ контр-адмирала Яковлева Ю.С. Это не были публичные концерты. Услышав звуки рояля, мы спускались в фойе и стояли в дальнем углу, стараясь не производить никакого шума. Юрий Сергеевич нас, естественно, видел, но виду не подавал.

Однажды в одном из отделов совпало два дня рождения, два присвоения звания и два прибавления семейства, (рождение детей произошло на Большой земле). Такие события отдел не мог отмечать только своим составом, были приглашены посторонние. Уселись за стол. Хорошие закуски и ни капли спиртного. Начальник отдела говорит: "Где-то там бутылка завалялась, давайте ее на стол". Появляется 3-литровая емкость, на которой наклеена коньячная наклейка, Выполненная с очень высоким художественным вкусом. Правда, пили мы трехзвездочный коньяк, а на этикетке было 5 звездочек. Я не утверждаю, что в компании никто не "перебирал", были и такие случаи, но они были настолько редки, что не стоит о них и говорить. Очень редко собирались застолья в здании НИЧ. Приходилось считаться с недремлющим оком начальства — никому не хотелось иметь лишние неприятности.

С алкоголем связан один интересный эпизод. Возвращаемся из Архангельска на транспортном самолете Ан-12. Кабина для пассажиров рассчитана мест на 12. С нами летит командир базы. Взлетели. Входит летчик и говорит: "В грузовом отсеке давление ниже, чем в кабине, и из бутылок, если они находятся в багаже, могут вылететь пробки. Нужно чемоданы внести в пассажирский отсек". У всех бутылки есть, но все стесняются адмирала. Вдруг он решительно встает, выходит в грузовой салон и возвращается с маленьким чемоданчиком, сейчас мы бы его назвали "дипломатом". После этого пассажиры дружной толпой двинулись в грузовой отсек и вернулись оттуда с частью поклажи. Не думаю, что у адмирала в дипломате было что-то спиртное, но поступок его вызвал одобрение летевших с ним.

В одном армейском анекдоте спрашивается, чем должен заниматься современный офицер? Ответ: "Вело, мото, кино, фото, карты, рыба и охота". Ну, вело-мото отпадает. Климат не тот, чтобы кататься на велосипеде, а состояние дорог и их длина не позволяют раскатывать на личных автомобилях. Кино-фото. Снимать и фотографировать категорически воспрещалось, вот почему так мало на руках фотокарточек — документальных свидетельств этого периода.

Однажды на ОС-30 "Байкал" мы возвращались в пролив Маточкин Шар. Командиром корабля был капитан 2 ранга. Он имел ллойдовский знак капитана дальнего плавания и прекрасно знал район плавания. Должность командира и ллойдовский значок к этому обязывали. Шел с нами контр-адмирал Белоусов П.В. У входа в пролив на льдине стояла белая медведица и замахивалась лапой на "маленький" ОС-30 водоизмещением порядка 16000 тонн. Начальник политотдела стерпеть такого не мог. Он кинулся в каюту. Схватил кинокамеру и побежал на бак снимать воинственную представительницу полярной фауны. А медведица спокойно наблюдала, как мы прошли мимо нее.

Еще о медведице. Весной к нам пришел легендарный ледокол "Красин". Ледокол взломал 2-метровый лед. В образовавшиеся трещины ринулась сайка — небольшая, не более 15 сантиметров рыбешка, прозрачная, с прекрасно просматривающимся хребтом и желудком. Для ловли сайки брался шест метра в 3 длиной, на конце его, под углом, вбиваются гвозди и затачиваются. На эти острые гвозди рыбка цепляется и вытаскивается. Рыбка потрошится — отделяются голова, плавники, хвост, — потом тушки перемалываются и делаются котлеты с добавлением в рыбный фарш яичного порошка, свиного сала и даже мясных консервов. Получается довольно вкусно.

Но не только представители рода человеческого любят сайку. Белые медведи тоже. Одна их представительница пришла к трещине, полакомилась рыбкой и решила посетить штаб. Благо расположен он не так уж далеко от берега. Не растерялся комендант Белужьей майор Бутов. Несколько матросов комендантской команды были вооружены, посажены на ГТС, и началась охота за медведицей. Майор Бутов предупредил, что сгноит на гауптвахте каждого, кто посмеет выстрелить. Медведицу гоняли. Пока она не упала без сил, потом набросили на нее старую рыболовную сеть, мгновенно была изготовлена клетка. Медведица, а это оказалась именно дама, была выставлена на всеобщее обозрение, а потом отправлена в один из зоопарков.

Карты. Да, играли. Самой распространенной игрой был преферанс. Бридж культивировался реже. Совсем не было бездумных азартных игр типа очка или буры, где нужен не ум, а удача и крепкие нервы. Капитан 2 ранга Кузнецов В.В. и капитан-лейтенант К. Лебедев, несомненно, были сильнейшими игроками науки. Капитан-лейтенант Виноградов Л.Н. провел анализ выигрышей и проигрышей и пришел к выводу, что когда играешь в одной и той же компании, то сумма проигрыша примерно равна сумме выигрыша. Очень азартным и сильным игроком был капитан 2 ранга Ковалев В.П. Он не признавал ничего половинчатого. Ему нужно было все или ничего, будь то карты, рыбная ловля или охота.

Однажды преферанс внес спокойствие в действия личного состава штабного парохода "Эмба". Выходной день. "Эмба" стоит у пирса в Маточкином Шаре. Ветрище сумасшедший, того и гляди либо швартовы лопнут, либо палы, на которые заведены швартовы, вывернет из земли. Идет игра в преферанс. Среди игроков начальник отряда кораблей. Постучав, входит вахтенный офицер: "Товарищ командир! Нас вот-вот унесет в залив. Швартовы трещат!" — "Ну, спокойнее. Еще не унесло. Машина прогрета? Очень хорошо. Восемь в бубнах". И ведь нас на самом деле никуда не унесло.

В очерке Цаубулина В.А. много и очень хорошо рассказано о гольце. Что можно к этому добавить? Рыбалке все возрасты покорны. Старший по возрасту подполковник Миропольцев А. и совсем молодой старший лейтенант Ломовцев Е.М. не могли пропустить ни одного выезда на рыбалку как на озера, так и в заливы Баренцева моря. Командование базы, среди которого тоже были рыбаки, выделяло ГТС. Может быть, в заливах и можно было ловить другую рыбу, например треску или камбалу, но все усилия рыбаков были направлены именно на гольца.

Однажды в Маточкином Шаре рыбаки переправились на Северный остров и пошли на озера, которые были километрах в 12-ти от пролива. Хождение по тундре и склонам сопок не такая уж простая задача. Склон сопки имеет наклон градусов 30, и на этом склоне болото. Как там держится влага, одному Богу известно. Пришли на озеро. А оно 4 км в ширину и 10 км в длину. Вода прозрачная. Еще не успели забросить спиннинги, как увидели, что вдоль берега, метрах в 6-ти от кромки воды, парами двигаются крупные гольцы, килограмма по 2-3 каждый. Господи! Руки трясутся. Блесны полетели в воду, и вот уже первая рыбина бьется у чьих-то ног. Улов был хорошим. Но мы так умотались, что последние километры к дому преодолевали просто "на автомате". Хотелось упасть и не двигаться.

Почему-то не были распространены коловороты. Лунки долбили. Занятие не очень приятное, если учесть, что толщина льда достигала более 2 метров. Мы брали с собой большие никелированные коробки от фотопленки, спускали их в лунку, и на дне получался такой светящийся экран, на фоне которого хорошо был виден голец. Еще уяснили, что лучшими блеснами является ковш и утолщенная часть ручки от серебряной ложки. Такие блесны были на вес золота. Основная масса рыбаков довольствовалась ложками из мельхиора. Жены ловили нас на похищении ложек, скандалили, но что такое ворчание жены по сравнению с требованиями рыбалки.

Могу похвастаться. На одном из соревнований по подледному лову занял 1-е место, подцепив гольца на 6,5 кг. Мне вручили 2-литровый китайский термос с очень яркой птицей. "Жил" у меня этот термос лет 10, а потом дочь, которая родилась через год после отъезда с Новой Земли, его разбила.

Голец речной и морской отличаются друг от друга, речной более тонкий, какого-то коричневатого оттенка. Прав Цаубулин. Голец — самая вкусная рыба, и сравниться с ней может только лерка в кляре, которую можно попробовать только в Петропавловске-Камчатском.

Охота! Главным объектом охоты является гусь, а если есть плавсредства, то и утка. Без лодки до нее очень тяжело добираться. Гусь летит на север на гнездовье где-то в начале июня, в конце августа возвращается на Большую землю. Тут уж не зевай. Выпиливаются из фанеры профили птицы, раскрашиваются. Пришел на место охоты, полукругом расставил профиля, из подручного материала сделал скрадок и сидишь в нем, зорко осматривая окрестности и сжимая ружье.

Со старшим лейтенантом Ломовцевым Е.М. мы, втайне от начальника отдела, охотились так. В два часа утра, пешком, по коробу водовода добираемся до насосной станции, а потом пару километров по тундре там уже можно ждать гусей. Однажды Ломовцев Е.М. подбил гуся, и тот шлепнулся от нас метрах в семидесяти. Побежали к месту падения через неглубокий овражек, бежали минут 5. Кругом ровная тундра с клоками снега — гуся так и не нашли. В 6.00 спешили домой, брились, чистили зубы — и бегом в отдел. Там, правда, пытались спрятаться от бдительного ока начальства в каком-нибудь закутке, чтобы немного подремать. А в 2 часа ночи опять подъем, и все начиналось сначала.

Однажды инициативная группа во главе с капитаном ранга Ковалевым В.П. совершила пеший переход на 20 км от Белушьей. Мы дошли до озера, там переночевали в вагончике и другим маршрутом вернулись назад. Гусей не встретили, но, как говорил барон Пьер де Кубертен: "Важен не результат, важно участие". 90% гусей составляли гуменники, но я однажды свалил гуся абсолютно черного, видел гуся-альбиноса, абсолютно белого.

В Маточкином Шаре нам давали катер, и тогда мы выезжали в заливы пострелять уток. Не помню, чтобы охота была очень уж удачная, но с дюжину крупных уток мы добывали, а потом умельцы так готовили тушеную дичь, что просто пальчики оближешь.

В проливе Маточкин Шар и на льду заливов мы видели нерпу, моржей, белуху, но я не знаю ни одного случая, чтобы на них охотились. Никто специально не охотился и на песцов. Были случаи, когда их убивали на подходе к вагончикам, но эти случаи — единичные.

Служба радиационной безопасности каждый год производила отстрел оленей, которые остались от местного населения и стали дикими. Капитан Никольский рассказывал, что было отстреляно с вертолета 4 оленя. Часть туши, ноги, головы сжигались, и пепел исследовался на загрязнение. Видимо, оно было не очень большим, т.к. мясо доставалось участникам отстрела и с большим удовольствием ими съедалось.

Сотрудники института выписывали много газет и журналов, были в курсе всех литературных новинок, которые иногда вызывали ожесточенные споры, дискуссии и обсуждения. Представьте себе живем мы на эсминце, в одном кубрике человек 25, или в бараках на Маточкином Шаре. Что делать вечерами? Спорить по всякому поводу.

Появилась книга Семенова "Расплата". Семенов офицер 2-й Тихоокеанской эскадры, участник Цусимского сражения. Он несколько в ином виде, чем А.С. Новиков-Прибой, трактует события похода эскадры и Цусимского сражения. Не так уж все было плохо. Не такими уж бездарными были адмиралы, не все офицеры были негодяями, а матросы о революции и не думали.

Этот период был политической оттепелью в истории страны. Мы обсуждали "Не хлебом единым" В.Д. Дудинцева, "Один день Ивана Денисовича", "Матренин двор" А.И. Солженицына. Пытались разобраться в обвинениях Б.Л. Пастернаку за его "Доктора Живаго". Книгу эту, конечно, никто не читал, зато читали погромные статьи о враге народа, предателе и двурушнике Пастернаке.

А какие яростные, до хрипоты, споры могла вызвать строка стихотворения Е. Евтушенко "Вы, там-тамы горделивые...". Не все понимали это выражение. Основной массе больше нравились стихи Р. Рождественского. Читали мы и А. Вознесенского. В это время мы остались без зерна, сгноили хлеб целины. Притащили английский журнал, а там высказывание У. Черчилля о Н.С. Хрущеве: "Нужно быть гением, чтобы оставить Россию без хлеба".

Собираясь компаниями, мы много пели. Старший лейтенант Коновалов С.Н. окончил музыкальную школу. Он был у нас, выражаясь современным языком, главным бардом, знакомил нас с песнями Б.Ш. Окуджавы. Пели мы "Над Петроградской моей стороной..." А. Городницкого, его же "Все погружения, все погружения..." Медики обучили нас "леденящим" кровь песням "Шестнадцать столовых ножей" и "По летнему саду гуляя, надев самый модный сюртук...." После Коновалова осиротевшую гитару подхватил старший лейтенант Ф. Чуркин.

До 1963 года въезд женщин на полигон был ограничен. В Белушьей муж должен был найти жене работу, и только тогда работодатель посылал вызов. Когда в Доме офицеров до 1963 года собирались женщины, то они занимали не более 4-х рядов зрительного зала. Матросы, возвращавшиеся из Белушьей в поле, с восторгом рассказывали, что им удалось увидеть женщину. Мне повезло. Заочной школе, которой руководила Т. Трубникова, нужен был преподаватель математики. Моя жена подошла по всем требованиям и в ноябре 1962 года она уже была в Белушьей.

В промтоварном магазине свободно лежали разные дефициты. Летом 1963 года женам разрешили свободный въезд. Несколько месяцев спустя зал Дома офицеров практически не вмещал всех приехавших женщин. Каким-то образом о выходе из Архангельска парохода с дефицитными товарами становилось известно женщинам в Белушьей, и у магазина выстраивалась очередь.

И все же массовый приезд женщин упорядочил быт многих офицеров. С женами приехали и дети, причем в таком количестве, что 1 сентября 1963 г. была открыта школа.

А однажды летним утром поселок был разбужен бодрой песней, которую пели звонкие девичьи голоса: "А ну-ка девушки, а ну красавицы! Пускай поет о нас страна..." Это прибыла женская рота матросов, чтобы нести службу радистами, телефонистами, телеграфистами, машинистками, интендантами и делопроизводителями.

Появление женских подразделений понятно. Призывать нужно было молодежь 1942-1946 годов рождения, а где ее взять, рождаемость в войну была очень низкая, вот и обратились за помощью к девушкам. Я не являюсь женоненавистником, скорее наоборот, но считаю, что женщинам-военнослужащим в отдаленных гарнизонах, где 80% населения мужчины, делать нечего.

Немного о меркантильной стороне службы на Новой Земле. В Белушьей можно было купить машину, т.е. заплатить деньги, а машину получить на Большой земле. Моя семья стала обладателем пианино, которое стоит сейчас у сына и под звуки которого мы поем на общих семейных сборах. Кто-то накопил на дачу, кто-то на кооперативную квартиру, но людей с ярко выраженными накопительскими наклонностями я почти не встречал.

Нужно сказать, что суровые условия Новой Земли как-то заставляли людей делаться добрее, щедрее, не выдвигать на первое место свое я, уметь прислушиваться к мнению других. Очень жаль, что Большая земля перерождала людей, и от доброты, щедрости и других хороших качеств порой ничего не оставалось.

Бесценен опыт, который получил каждый прошедший школу полигона. Взаимоотношения между людьми, работа в экстремальных условиях, просто выживание в полярных условиях — всего не перечислишь.

На полигоне мне пришлось управлять "Уралом", тракторами "С-80", "С-100", ГТС. Не зря в 1964 году была организована автошкола, и первая группа курсантов получила права водителей-профессионалов в мае 1965 года.

В своих заметках я не старался показать, что все на Атомном архипелаге было очень хорошо. Ведь военно-морская база — это многотысячный коллектив, где просто невозможно предусмотреть и предотвратить различные ЧП. А на полигоне они случались.

Самым крупным, наверное, было ЧП у военных строителей, работавших на опытовом поле. Зимой вспыхнула 40-местная жилая палатка. Дневальный проспал, печка погасла, чтобы ее растопить, он и плеснул из ведра соляра. Соляр вспыхнул как порох, загорелись ярусные деревянные нары, на которых спали строители, заполыхала и сама палатка. Очень трудно выбраться из такого моря огня, ведь строители отдыхали в спальных мешках. Несколько человек погибли.

Но главное, что полигон создавался для проведения испытаний, и с этой задачей он блестяще справился. Никаких сомнений нет в том, что полигон должен жить. Почему пал Древний Рим? Он пытался бороться против гуннов старым оружием. Не окажемся ли мы в таком же положении? Пора отказываться от эйфории, что с войнами навсегда покончено. Да и войны могут принимать различные формы. Методы и способы ведения военных операций, применение новых эффективных видов вооружения должно отвечать требованиям времени. Примером может служить развернувшаяся в последние годы борьба с терроризмом.

Когда-то великий Наполеон сказал: "Если мы не хотим кормить свою армию, будем кормить чужую". Помнить это надо всегда.

Я старался показать, что ядерный щит Родины ковали не какие-то супермены, а самые простые люди, имеющие и достоинства, и недостатки, которым ничто человеческое было не чуждо. Роднило всех их одно высочайшее чувство — ответственности за порученное дело, возможность переступить через "не могу", если этого требовали интересы Родины.

Из сборника "Ядерные испытания в Арктике" М: 2006