АРХИПЕЛАГ № 6 (5)

Варианты. Группа живучести.

А зима шла своим чередом. Погода преподносила сюрпризы за сюрпризами. По большей части всегда хозяйничали метели, приправленные изрядной долей снежных зарядов. Но при этом морозы запросто могли кратковременно смениться чуть ли не на оттепель, Гольфстрим время от времени давал о себе знать.

Сразу после Нового года неожиданно пришел атомный ледокол «Арктика» и располовинив лед в заливе, доставил к причалу дизель-электроход усиленного ледового класса «Сомов», с грузом строительных материалов. Опять стройбатовцы в метель разгружали его круглые сутки.

Обычно метели больше всего свирепствуют в феврале и марте. Но как только разгрузили транспорт и он в сопровождении «Арктики» отошел от причала, а это происходило в середине января, как резко поднялся ветер и по гарнизону объявили о приближении первого варианта.

 

На Новой Земле штормовое предупреждение называют вариантами. Этих вариантов бывает три. Вариант три, это когда ветер свыше двадцати пяти метров в секунду и детей в школу не пускают. Вариант два, ветер свыше пятидесяти метров в секунду, взрослым ни в коем случае нельзя находиться на улице. Вариант один, ветер свыше семидесяти пяти метров в секунду, абсолютно никому нельзя быть вне помещений.

На этот раз действительно приближался первый вариант. Об этом свидетельствовало уже то, что отправляясь на обед, когда этот вариант еще был на подходе, третья рота в полном составе умудрилась сбиться с бесчисленного раз хоженого маршрута длиной в сто метров и промахнуться мимо столовой, шириной в пятьдесят метров. В результате более ста стройбатовцев без спецпошивов, в снежной пелене, организованным порядком ушли в тундру через створ, шириной пятнадцать метров, между столовой и казармой второй роты. Кто-то вовремя понял, что столовая не может находиться так далеко и рота по своим следам вернулась назад на плац, после чего повторно прицелилась и кое как добралась до входа в столовую. А то могло случиться ЧП вселенского масштаба, целая рота замерзшая в тундре.

А в это время в части формировали группы живучести из специалистов на особо важные объекты, в число которых входили БРУ и КДС. Экипировали группы живучести по полной программе, выдали продуктовые пайки на неделю: проспиртованный хлеб, запечатанный в полиэтиленовый пакет, тушенку, невиданные ранее рыбные консервы из очень старых запасов, чай, сахар, сгущенку. Посадили всех на УРАЛ, в том числе и Мирона, дали команду на выезд. А куда ехать, если через лобовое стекло водитель, в свете фар, ничего не видел дальше трех метров от капота автомобиля, кроме бешено летящих в горизонтальном направлении крупинок снега.

Ответственным за доставку групп до объектов живучестей был назначен замполит части капитан Павлов. В этих условиях он решился на неординарный шаг. Выскочив из кабины УРАЛа, будучи в шинели и ботинках, лишь только завязав уши шапки под подбородком, он побежал впереди автомобиля, полагаясь лишь на свою интуицию, а заодно ногами нащупывая дорогу, показывая собой путь водителю. И так два с половиной километра по заметенной бетонке в сильнейшую метель, но поставленную задачу он выполнил.

Внутри БРУ было непривычно тихо, все механизмы, кроме котлов, были выключены. Только время от времени снаружи гулко доносился шум налетающего на БРУ очередного шквала. Казалось, что под этим порывом массивное кирпичное здание БРУ раскачивается.

Старший по группе живучести сержант Саша Груздь по братски разделил продуктовый паек и все разбрелись по своим службам. Первым делом ребята бросились отсыпаться. Отоспавшись, сообразили из пайка что-то покушать, а затем, под отдаленный шум шквала, снова завалились спать. И так несколько раз, благо старшины Войтовича рядом не было и ничего не ломалось, а потому ничего не надо было делать. Несколько раз прерывалось электроснабжение, тогда наступала кромешная тьма, но каждый раз ненадолго. Видимо группе живучести на дизельной электростанции гарнизона своевременно удавалось устранить все неисправности.

Отоспавшись, Мирон решил навестить остальных членов группы, которые как раз, в это время, собрались у Саши Груздя. Увидев Мирона, они обрадовались, может он поможет решить вопросы, над которыми они уже бились приличное время. Вопрос первый, сколько дней прошло, с тех пор, как их забросили на БРУ? Вопрос второй, если сейчас часы показывают двенадцать часов, то это полдень или полночь? Так как стояла полярная ночь, то выглядывать на улицу, в расчете определить это в соответствии с освещенностью, было бесполезно. Надежды на Мирона не оправдались, он тоже мучался этими же вопросами. Так, ничего не прояснив, все снова разбрелись по своим логовам, но теперь уже мучиться от пересыпания.

Неизвестно сколько времени прошло, но шум непогоды, доносившийся с улицы, вроде бы стал меньше, то ли к нему все уже привыкли, то ли действительно ураган несколько умерил свой пыл. И тут последовала команда, всем собраться у старшего по группе.

А там за столом восседал начальник ОГМ Спецстроя майор Капканарь, которого сопровождали двое из группы живучести КДСа. Последних майор отправил назад на КДС. Капканарь совершал обход по вверенному ему хозяйству удостовериться, что все группы выживают, как им и положено.

Майор Капканарь был толковым инженером, был он и хорошим командиром для солдат. Всегда внимательно и с пониманием относился к их проблемам, любил поговорить с ними, пошутить на досуге. И в этот раз, удостоверившись, что со всеми все в порядке, никто не голодает, не болеет, он сообщил, что сегодня уже пятый день варианта и сейчас полдень этого дня. Таким образом, группе удалось восстановить временную константу.

Затем, для поднятия духа подчиненных, он рассказал пару забавных баек. Если кампания состоит из мужиков, пускай даже это будет компания из солдат и офицера, то в конце концов, к чему всегда сведется разговор? Ну конечно же, к ним, к прекрасной половине человечества.

Первый рассказ был про него самого, про майора в пору его юности.

В одно лето Капканарь поехал с двумя своими дружбанами отдыхать на выходные в деревню. Там же уже обреталась одна разбитная девчушка, приехавшая с другого города. Конечно же эта троица мигом влюбилась в нее и стала наперегонки добиваться ее благосклонности. Но не тут то было. Оказывается она, для своего юного возраста, была уже очень опытная в вопросах пестиков и тычинок и знала в этом толк. Поэтому эта юная Лолита построила трех друзей по своему разумению и стала развлекаться с ними в свое удовольствие, как ей заблагорассудится. Было даже непонятно, кто кого домогался, ребята ее или она их. В общем, ребят она рассматривала только как объекты для своего сексуального удовлетворения.

А история закончилась тем, что эта ненасытная юная особа сделала ребят обладателями «гнилых кочерыжек», то есть одарила своих партнеров триппером. Но только двоих, кроме самого Капканаря. По его утверждению, по непонятным причинам эта зараза, вопреки всему, миловала его. Как это было возможно, даже трудно себе представить. В ту пору никто не практиковал безопасный секс, до появления СПИДа оставалось еще пятнадцать лет.

Затем Капканарь рассказал о недавних событиях в гарнизоне. Одна известная в гарнизоне искательница приключений, сама того не ведая, привезла с отпуска с материка так называемый французский насморк, в простонародье все тот же триппер.

А в гарнизоне она, по привычке, продолжила крутить шашни с женатыми и неженатыми мужиками. В результате образовалась достаточно большая группа заболевших этой нехорошей болезнью, в том числе и невинно пострадавшие, подхватившие гонорею от своих жен и мужей, имевших связи на стороне. Только скрупулезный анализ множества имевшихся случайных и неслучайных половых связей в этой группе, проведенный врачами госпиталя, выявил первоисточник этой заразы.

Эта история было рассказана майором солдатам еще к тому, что эта любвеобильная особа еще славилась тем, что была очень охоча до молоденьких солдат. Так что им надо было остерегаться ее, как ни сладок был запретный плод.

А затем, в сопровождении Саши Груздя и Мирона, майор продолжил свой путь. На улице ветер действительно немножко убавил свой норов, но все равно дул неистово. Когда троица выбралась на дорогу, то майор Капканарь под очередным порывом ветра, в отличие от провожатых, стремительно заскользил на своих валенках на курсе фордевинд, то есть попутным ветру курсом. Отчаянно пытаясь остановиться, он закричал:
- Ребятки, ловите меня!

Еле догнав набирающего скорость майора, Саша с Мироном подхватили его под руки и тем самым прекратили его несанкционированный побег. Оказалось, что валенки майора, пока он обходил объекты, от многократного выхода на улицу на снег, а затем после очередного захода в теплое помещение, намокли. Когда он вышел из БРУ, то они мгновенно заледенели на морозе, в том числе и снизу. И вот когда майор со снега ступил на дорогу, с которой ветер до льда смел весь снег, он заскользил по ней под порывом, ветра как миленький.

Так под ручки и привели его к пятиэтажному жилому дому, где жил главный инженер Спецстроя. Сдав майора в целости и сохранности главному инженеру, сердобольная жена которого угостила солдатушек вкуснейшими домашними пирожками собственного приготовления, Саша с Мироном отправились в обратный путь.

Учитывая опыт Капканаря с его валенками, теперь уже они, после теплого помещения, были в точно таких же заледенелых и скользких валенках, Мирон с Сашей даже не пытались ступить на дорогу и двигаться по ней против ветра, а шли прямо по сугробам рядом с дорогой, по которым точно не заскользишь.

Через день ветер уже окончательно стих, что было очень кстати, так как еды оставалось совсем немного и группу живучести вывезли назад в расположение части.

На этот раз недельный первый вариант прошел для гарнизона без существенного ущерба. Так себе, обошлось мелочами.

Но не всегда бывало так. Старожилы рассказывали, что несколько лет назад задул первый вариант и так надолго, что уже начались необратимые процессы в поддержке жизнеобеспечения гарнизона, в первую очередь по обеспечению теплом и водой. И тогда женщин и детей со всего гарнизона собрали в здании бассейна, где еще удавалось поддерживать более или менее комфортную температуру, а потом, при первой же возможности, вывезли их самолетами на материк. А потом, дождавшись теплого времени, все лето меняли размороженные радиаторы отопления в домах, трубы тепло- и водоснабжений и еще много чего другого, чтобы опять гарнизон зажил своей привычной жизнью и семьи могли воссоединиться.

А часть в это время гудела, как растревоженный улей. Всех взбудоражила информация о том, что в вариант куда-то пропал караван из атомного ледокола «Арктика» и дизель-электрохода «Сомов». А дело в том, что на ледоколе отправился на место новой службы со всеми своими пожитками уже бывший командир части майор Казаков, с семьей. И вот они вместе с этим караваном тоже пропали.
Но как выяснилось позже, ничего страшного не произошло. Просто вариант вынудил капитана увести атомный ледокол «Арктика», покорителя Северного ледовитого океана, и транспорт «Сомов» пережидать непогоду в одну из новоземельских шхер. А что послужило причиной тому, что пропала радиосвязь с обеими судами на целую неделю, то ли разгулявшаяся в это время солнечная активность, то ли высокие скалы вокруг судов – это лишь одному богу известно. Но как только «Арктика» и «Сомов» вышли из шхеры, связь с ними тут же восстановилась.

***

В эту зиму это был единственный первый вариант. Был еще второй вариант, несколько третьих, но первого варианта больше не было.

Второй вариант случился в начале марта. Длился он всего лишь два дня. Но за это время успел потеряться водитель из первой роты на УРАЛе. Выехал он перед вариантом и пропал. Зная примерный маршрут, по которому он должен был следовать, его в метель искали на ГТСах, но безрезультатно. Затем, когда стихло и выглянуло солнце, построили часть цепочкой в одну линию и фронтом, по полкилометра с каждой стороны дороги, стали прочесывать направление, по которому должен был проехать пропавший. Бесполезно было надеяться обнаружить его по следам от колес пропавшего УРАЛа на снегу в тундре. Под воздействием сильнейшего ветра поверхность снега была так уплотнена и отполирована, что любые следы на ней, если они и были когда-то, то исчезли бесследно. Солдаты могли спокойно передвигаться по этому своеобразному насту без лыж.

Но вот кто-то из солдат, после многочасовых поисков, совсем случайно оглянулся назад и вдруг заметил, что немного в стороне от дороги, там, где он только что прошел, из под поверхности снега струится легкий парок. Все сперва решили, что там, в снежной берлоге спит белый медведь. Но с другой стороны, не может белый медведь так близко от дороги устроить логово для спячки. Подошли поближе, раскопали это место и обнаружили, что парок идет из лючка кабины пропавшего УРАЛа, который целиком находился под ногами в снегу.

Оказалось, что когда поднялась метель, водитель сбился с дороги и ничего не видя укатил в маленькую ложбинку, которая примыкала в этом месте к дороге, где он и застрял. А затем его вместе с автомобилем стало засыпать и заметать снегом, да так, что эта ложбинка вскоре просто исчезла вместе с автомобилем и на ее месте образовалась ровная поверхность. Вот по ней то, ничего не подозревая, вначале и прошли поисковики. А парок струился из кабины, потому что пропавший водитель время от времени, чтобы не замерзнуть, жег кусочки старой промасленной ветоши, приоткрыв при этом лючок на крыше кабины, чтобы не задохнуться от дыма.

Надо отметить, что этому водителю сильно повезло. Ведь не оглянись тот солдат и не заметь он ту струйку пара над поверхностью снега, то навряд ли, заживо погребенному водителю, самостоятельно удалось бы выбраться из автомобиля.

 

Комсомольцы добровольцы.

Наступил период междувластия. Майор Казаков убыл к месту новой службы на ледоколе «Арктика», а новый командир части еще не прибыл, за него его обязанности временно исполнял начальник штаба капитан Либровский. При нем жизнь в части вошла в спокойное русло, все делали свое дело без авралов, суеты и ЧП. Даже стало немножко скучно.

В феврале в часть принесли газеты с известием о вероломном нападении Народной армии Китая на многострадальный Вьетнам. Двое шутников из первой роты решили от скуки, хохмы ради, написать заявления в адрес командования, чтобы их отправили добровольцами в братский Вьетнам.

Из политотдела Спецстроя мигом примчался мичман, разобраться с шутниками. Но эти двое, не моргая и глядя честными пионерскими глазами, сумели убедить в искренности своих помыслов представителя политотдела, о чем тот немедленно доложил своему начальству. И у этого начальства возник закономерный вопрос, если у кого-то проявилась такая сознательность, то почему этих сознательных в части так мало, всего лишь двое из почти четырех сотен? Это непорядок, надо чтобы все написали заявления, чтобы было видно, что вот такие у нас сознательные солдаты. И тогда было дано негласное указание, чтобы все написали подобные заявления. Даже раздали всем чистые листы бумаг и ручки. Так вся часть и записалась в добровольцы. Ни у кого из солдат даже мысли не возникало отказаться от этого, последствия могли быть весьма плачевными. Да никто и не верил, в том числе и офицеры, и представители политотдела, что с Новой Земли, прямым ходом, отправят батальон военных строителей на защиту далекого Вьетнама. Может только если окопы копать. Но удивление такой ход событий вызвал у всех немалый. А самое главное, больше всех были поражены этим те двое шутников, не ожидали они, чем обернется их розыгрыш.

Впоследствии, в этот год, то же самое повторилось в декабре, когда стало известно о введении ограниченного контингента Советских войск в Афганистан. Теперь, уже без всяких шутников, из политотдела пришло указание, чтобы провели комсомольские собрания в поддержку политики партии, и чтобы весь личный состав всех частей написал заявления об отправке их добровольцами в Афганистан. Что было тут же всеми исполнено, правда, опять таки без всякой надежды на его претворение в жизнь. Зато кто-то в политотделе, видимо, был отмечен сверху за отличную работу в деле воспитания сознательности личного состава.

 

Новый командир части.

В конце февраля временное междувластие закончилось. На утреннем разводе личному составу части представили нового командира части, полковника Крылова.

Выглядел новый командир части очень представительно. Во первых, это был целый полковник, что случается весьма редко для командира части, в состав которого входит всего лишь один батальон. Во вторых, он был по-мужски очень красив. Волосы с благородной сединой, красивые гусарские усы, правильные, мужественные, славянские черты лица, голубые глаза, прямо как какой то герой с киноэкрана.

В этот день стоял крепкий мороз, ниже минус тридцати. Но полковник Крылов был в шинели, сапогах и в шапке с поднятыми клапанами, уши у него были открыты.

- Товарищи солдаты, ефрейторы, сержанты и старшины! – обратился он к личному составу части хорошо поставленным зычным командирским голосом - С сегодняшнего дня я назначен Вашим командиром части. Надеюсь, что под моим командованием Вы честно и добросовестно выполните свой священный долг перед Родиной! – на столь высокой пафосной ноте начал он свою речь.

- Должен Вам доложить, что я очень требователен к солдатам, но если солдат честно несет службу, то я всегда это отмечу. Начальник штаба, кого у нас из солдат можно отметить за хорошую службу?
- Товарищ полковник, у нас таких немало, например рядовой Петров – ответил капитан Либровский.
- Рядовой Петров!
- Я!
- Выйти из строя!
- Есть!
- Товарищи! Вот перед Вами стоит рядовой Петров! Он честно выполняет свой долг перед Родиной. Мы отправим письмо с благодарностью его родителям. А я ему скажу, спасибо сынок за службу и лично поклонюсь ему в ноги – и к изумлению не только солдат, но и всех офицеров части, полковник, встав перед растерявшимся рядовым Петровым, сорвал со своей головы шапку и ударив им оземь перед солдатом, поклонился ему в пояс.

Затем, неспеша подняв шапку и отряхнув его от снега, он продолжил:
- Но если кто-то будет плохо служить, нарушать дисциплину, то такого солдата я где угодно найду – и ошарашив абсолютно всех присутствующих, закончил – и горло ему перережу.

Наступила мертвая тишина. Но это оказалось не все. За этим последовала длинная тирада с наставлениями, перемежаемая через слово лихо закрученным трехэтажным отборным матом. И чем больше новый командир части ораторствовал, тем больше он заводился. А завелся он еще минут на двадцать. Он не обращал внимания на свои бедные, побелевшие на морозе уши, зато лицо у него стало багровым.

Капитан Либровский стоял с каменным лицом, только желваки на его лице ходили ходуном. А капитан Павлов, отвернувшись, делал вид что сморкается, пряча лицо за носовым платком, но при этом отчего-то у него непрерывно тряслись плечи.

В конце концов осознав, что еще немного и он может навсегда потерять свои уши, полковник Крылов дал команду части к парадному маршу, после выполнения которой, довольный произведенным впечатлением, удалился в штаб.

В тот день в части, среди личного состава, только и было разговору о столь колоритном новом командире части.

 

ВЕСНА. ГОД ВТОРОЙ.

Неделя сна. Солдат психопат.

Наступил март месяц. Первый календарный месяц весны. Но весной еще и не пахло.

К ежедневным долгим утренним спектаклям, с мат перематом самозаводящегося нового командира части, все постепенно стали привыкать.

Эдик Колбин сообщил Мирону, что начальник санчасти на неделю уехал в командировку на материк и предложил ему госпитализироваться в санчасть на эту неделю, отдохнуть от мирской, то есть от служебной суеты. Повод для госпитализации он придумает.

Грех было этим не воспользоваться, тем более, что на БРУ по электрической части, после многомесячных трудов, все работало как часики и подчиненные Мирона без труда справлялись теперь с этим без него.
Сказано, сделано. Самому Эдику очень хотелось развеяться, пообщаться с Мироном, поиграть с ним в шахматы, а то надоело изо дня в день иметь дело только с больными.
Мирон тоже собирался интересно провести эту неделю в общении с Эдиком. Вечером, после ужина, он пришел в санчасть, немножко пообщался с Эдиком и лег спать уже с сознанием того, что он на целую неделю свободен от жесткого ежедневного распорядка дня и командирского контроля.

Наутро Мирона не смогли разбудить на завтрак, так крепко он спал. И в обед тоже. Вечером Эдик все же добудился до него, ведь помимо сна человек, все-таки, что-то должен еще и есть. Выпив кружку компота и съев немножко хлеба, для вежливости перекинувшись парой фраз с Эдиком, Мирон опять провалился в сон. На следующий день почти все повторилось снова, только удалось покормить его уже два раза, утром и вечером, а все остальное время было отдано сну. Видимо организм понял, что есть возможность отоспаться на всю катушку, снять напряжение, накопившееся почти за год такой нервной жизни. Сработал механизм защиты от стресса и организм воспользовался этим моментом.

Так продолжалось всю неделю и впоследствии нечего было бы вспомнить о времени, проведенном в санчасти, если не одно событие, взбудоражившее всю часть.

***

На четвертый день пребывания Мирона в санчасти, туда привели солдата из первой роты, с последнего осеннего призыва. Якобы он вроде стал заговариваться, стал несколько неадекватен. Поначалу начальство заподозрило его в симуляции, в таком способе отлынивания от службы. Солдату выделили кровать рядом с Мироном, к нему зачастили командиры, которые пытались определить серьезность ситуации, задавали ему разные глупые вопросы, слыша в ответ какой-то несуразный лепет. Если это была не симуляция, то для командования части все складывалось очень плохо, значит довели солдата до сумасшествия.

Иногда время от времени в санчасть заходили деды с первой роты. Их явно беспокоил такой оборот дела с этим солдатом, видимо боялись, что он может их заложить, обвинив в неуставных отношениях по отношению к нему. Чаще всего они ограничивались своеобразным напутствием:
- Давай, кончай молотить под придурка, а то сам знаешь, что может быть потом.

Все это Мирон слышал сквозь сон и не очень понимал, что на самом деле происходит. Но вот, после визита очередного деда, солдат на соседней койке стал бормотать что-то нечленораздельное себе под нос, а потом, привстав, ухватился за поперечину спинки кровати стал и стал бить головой по стеклу в окне. С третьего раза ему удалось высадить внутреннее стекло, затем и внешнее. От хлынувшего с улицы морозного воздуха Мирон быстро проснулся и вместе с Эдиком, прибежавшим на звон разбитых стекол, попытался поймать солдата за ногу, но тому все же удалось через разбитое окно выскочить на улицу и побежать по снегу в сторону дороги. Эдик развернулся и побежал на выход, в погоню за беглецом.

Увидев на дороге матросский патруль, Эдик закричал им:
- Держите его!
Но сам беглец, пробежав в тридцатиградусный мороз двести метров босиком по снегу в одних кальсонах, заковылял в сторону патруля, с криком:
- Спасите меня! – и рухнул им на руки.

Эдик и матросы из патруля быстро отнесли на руках обессиленного и обмороженного солдата в расположенный рядом госпиталь, где и сдали его на попечение дежурных врачей.

А на следующий день закончился отдых и для Мирона, он вернулся в роту к привычной повседневной солдатской жизни.

Эдик время от времени посещал госпиталь, навещал этого солдата. Оказалось, что он все-таки не симулировал. Его психическое состояние, с каждым визитом Эдика, становилось все хуже и хуже и когда дело дошло до того, что пациент стал есть свои собственные экскременты, его комиссовали и отправили на материк в серьезное психиатрическое учреждение.

 

Белый медведь.

С наступлением весны в гарнизоне опять появились белые медведи. Их тянуло на помойки, где они копались среди пищевых отбросов. Обычно в сам гарнизон заходили молодые медведи, в редких случаях медведица с медвежатами. Взрослые самцы предпочитали околачиваться поодаль.

Многие обитатели гарнизона легкомысленно подкармливали медведей, чаще всего сгущенкой, чем приучали их к иждивенчеству. Такие медведи надолго задерживались в окрестностях гарнизона, облюбовывая для обитания самые неожиданные места. Например, одному медведю очень нравилось отдыхать на мешках с цементом на складе БРУ.

Как-то раз одна из офицерских жен, отоварившись в магазине, шла к себе домой. Кто-то сзади потянул ее за авоську с продуктами. Решив, что это ее муж, решивший ей помочь, она повернулась, чтобы отдать авоську. Но, к своему ужасу, она вместо мужа обнаружила белого медведя, неслышно подкравшегося к ней сзади, который увидел банку любимой сгущенки в авоське и уцепился за нее десятисантиметровыми когтями своей лохматой лапы. Женщина в ужасе бросила все и побежала, а медведь, распотрошив авоську, уже привычным движением хлопнул лапой по банке со сгущенкой, отчего та со смачным звуком расплющилась, выплюнув содержимое. Медведь с аппетитом им полакомился.

Обычно, если медведь заходил в гарнизонный поселок, то для безопасности населения, в первую очередь женщин и детей, к нему приставляли матроса с карабином, который постоянно сопровождал его и в экстренных случаях должен был защитить людей от его нападения. Но медведи в гарнизоне обычно не проявляли агрессии.

***

Но иногда люди становились объектами нападения белых медведей и чаще всего виноваты в этом были они сами.

Несчастный случай произошел с начальником геологической экспедиции. В один из погожих дней он с друзьями решил поохотиться на тюленей. Прихватив с собой все необходимое, они пошли по льду залива в поисках полыньи, где надеялись, что им улыбнется удача. Но в этот день она отвернулась от них, все тюлени куда-то подевались.

Обычно россияне после охоты обязательно отмечают его. Пьют за удачу или заливают водкой неудачу. На этот раз пили водку по поводу неудачи. А потом решили попрактиковаться в меткости стрельбы из карабинов по бутылкам. Постреляли. Затем появился белый медведь, который решил познакомиться с непрошенными гостями в своих охотничьих угодьях. Пьяный начальник экспедиции решил пресечь это нежелательное знакомство и напугать медведя выстрелом из карабина, чем спровоцировал того уже на настоящее нападения. Но оказалось, что патронов уже больше нет, они все ушли на стрельбу по бутылкам и защититься от медведя уже было нечем. В результате охотники разбежались, кто куда, кроме начальника экспедиции, которого медведь убил и утащил на соседнюю льдину. После этого медведь пошел дальше по своим делам.

Быстро накачав резиновую лодку, товарищи попытались снять с соседней льдины тело погибшего. Но увидев это, медведь стал быстро возвращаться и людям пришлось спешно ретироваться. Тогда медведь тоже пошел в другую сторону. Но как только люди повторили попытку снять тело со льдины, все повторилось снова. Пришлось спешно возвращаться в гарнизон, за подмогой.

Тело начальника геологической экспедиции все же удалось снять с льдины, но только с помощью вертолета.

Белый медведь занесен в Красную книгу, он охраняется государством и международными соглашениями. Охота на него запрещена. Но если жертвой медведя становится человек, то после этого медведь начинает постоянно нападать на людей. Поэтому на такого медведя не распространяется запрет и для безопасности людей его обязательно стараются отстрелять.

С помощью все того же вертолета удалось обнаружить этого медведя-убийцу, а затем и застрелить его. 

*** 

Вслед за трагедией с начальником геологической экспедиции произошло нападение медведя на матроса.

Этот матрос возвращался с караула в свое подразделение. Проходя мимо свинарника, он увидел медведя, который лакомился поросенком, сдохшим от чего-то накануне и его выбросили на помойку, как падаль.

Матрос, будучи вооруженный карабином с полным боекомплектом и потому чувствовавший себя в полной безопасности, стал забавы ради бросать в медведя снежками, пока не отогнал зверя от его обеда.

Довольный таким результатом, матрос пошел дальше своей дорогой. Но как только он ступил на ступеньку крыльца, ведущую в казарму, кто его сзади крепко ударил его по голове, отчего он потерял сознание. Очнувшись, матрос увидел прямо перед глазами неспешно проплывающую снежную поверхность. Ничего не поняв, он поднял голову и увидел, что это медведь тащит его в положении вниз лицом, ухватив его за спецпошив на спине. Закричав что есть мочи, матрос стал вырываться, суча руками и ногами. Медведь стал бить его лапами и драть своими страшными когтями.

На крик матроса выбежали из казармы его товарищи, подняли невообразимый шум, чем заставили медведя бросить свою жертву и убежать в тундру. Истекающего кровью матроса срочно доставили в госпиталь.
По приказу Начальника полигона снарядили вооруженную команду и отправили ее на ГТСе преследовать медведя. Вскорее его обнаружили и залпами из карабинов Симонова лишили медведя жизни.

Эдик Колбин, навещая в госпитале тронувшего умом солдата из первой роты, видел этого матроса, ставшего жертвой нападения белого медведя и даже удостоился чести услышать лично из его уст все перипетии пребывания в пасти самого крупного хищника в мире.

Этому матросу повезло, что он после этого остался живым. Если только не брать в расчет семьдесят шесть швов на животе, который ему истыкал своими когтями медведь и отсутствие половины скальпа, который ему как бритвой срезало теми же самыми когтями. В результате матроса досрочно уволили из состава ВМФ.

А шкуры, снятые с убитых белых медведей, доставили в гарнизонную баню. Там матросы, по приказу Начальника полигона, отмыли их, соответствующим образом обработали и выделали. Наверное, до сих пор они украшают чьи-то апартаменты или дачи на Большой земле.

 

Визит Зам министра. Охота и рыбалка. 

Наступила настоящая весна. Прилетели, для продолжения рода, утки, гуси и другие перелетные птицы.

По гарнизону сообщили, что должен прилететь с инспекцией Заместитель министра обороны СССР по расквартированию войск. Начальство очень высокого полета, точнее ранга.

Весь гарнизон стал, с утра до ночи, лихорадочно готовиться к встрече высокого гостя и смотру войск. В частях в основном тренировали дружно хором отвечать на приветствие, кричать три раза ура, а так же проходить строем коробочкой, с песней и без песни.

И вот наконец личный состав части одели в шинели, вместо спецпошивов, и повели в гарнизон. Перед этим, по пути следования Зам министра, все бетонные плиты дороги были тщательно подметены, а лужи на них высушены старыми солдатскими одеялами.

В центре гарнизона собралось практически все его население. Матросов, военных строителей, ПВОшников построили на центральной улице гарнизона, вокруг них столпилось множество детей, женщин и другой любопытствующий люд. Был яркий солнечный день. Ожидание затянулось.

Тут, к большому недоумению всех присутствующих, дали команду к парадному маршу и все подразделения прошли строем перед полупустой трибуной, выстроенной по случаю визита высокого начальника. Но на трибуне, кроме гарнизонного начальства второго эшелона, никого не было. На этом закончилась столь долго подготавливаемая торжественная встреча высокого московского гостя.

А Зам министра на самом деле прибыл во время, только решил, не заезжая в гарнизон, сразу поехать в адмиральскую охотничью резиденцию на знаменитом озере Гусиное. Это озеро славилось несметным количеством гнездящихся здесь уток и гусей и пользовалось большой популярностью у Высшего командного состава Министерства обороны СССР. Они весной, под благовидным служебным предлогом, старались оказаться на Новой Земле с визитом, а на самом деле просто в удовольствие поохотиться на уток и гусей, а заодно и порыбачить на гольца.

Говорят, что в этот раз охота удалась на славу. После него Зам министра тихо, без всякой помпы, убыл назад в Москву. 

*** 

А вообще охота и рыбалка на Новой земле действительно замечательная. Хотя разнообразием местный животный мир не отличается, зато объекты охоты водятся здесь в больших количествах, превосходя другие острова Российской Арктики. Раньше острова Новой Земли считались едва ли не основным его промысловым районом.

С незапамятных времен сюда плавали, добывая здесь зверя, рыбу и птицу, русские поморы. Новую Землю называли «кормилицей», «маткой», «маточкой». Отсюда и Маточкин шар – пролив между Северным и Южным островами. По-поморски «шар» - пролив.

В морских водах Новой Земли водятся гренландские киты, моржи, тюлени. Северный остров является родильным домом для белых медведей. На южном острове обитают несколько тысяч одичавших домашних оленей. Много песца.

Из всего разнообразия птиц для охотников представляют интерес утки и гуси. Водятся здесь и краснокнижные тундровые лебеди.

Для любителей рыбалки особый интерес представляет голец, рыба семейства лососевых. Бывают очень крупные проходные гольцы, до пятнадцати килограммов весом, обитающие в море и заходящие на нерест в реки. А есть еще здесь озерно-речные гольцы, гораздо мельче, чем проходные и обитающие в этих водоемах постоянно.

Гольцов ловят на блесну, почти круглый год. Летом, когда лед на озерах растает, и в холодный период, проделывая лунки во льду. Гарнизонное начальство, время от времени, устраивало коллективные выезды на рыбалку, выделяя для этого адмиральский катер.

На дальних точках матросы и солдаты сетями вылавливали гольца и засаливали их бочками, чтобы разнообразить приевшийся им ежедневный армейский рацион. И это удавалось им в полной мере.

По весне, когда прилетали утки и гуси, владельцы редких для этих мест охотничьих ружей отправлялись на многочисленные озера на охоту. Чаще всего это занятие считалось просто забавой, чтобы снять охотничьи зуд.

А в основном, круглый год, охотились на северного оленя. С ГТСок, УРАЛов, да с чего придется. Официально охоту контролировать было некому, все-таки закрытая военная зона. Для этой охоты использовали штатный карабин Симонова, которым был вооружен весь личный состав гарнизона. Обычно у добытого оленя вырезали сердце, вырезку и кусок филейной части, остальное доставалось песцам. В основном такой охотой занимались офицеры.

Глядя на этих офицеров, в поселке Северном некоторые солдаты не оставались в стороне. Они из подручных средств кустарным способом изготавливали самоделки, из которых можно было стрелять стандартными карабинными патронами. Купив или выменяв у матросов караульной роты эти патроны, они колесили на УРАЛах по тундре в поисках трофея. Что ими больше двигало, бездумная мальчишеская удаль или желание покушать оленины, трудно было сказать. Но время от времени им все же удавалось добыть оленя и попировать.

Одним из таких новоявленных охотников оказался бывший одноклассник Димы Персика Володя, который волею судьбы попал служить в поселок Северный. Изготовив очередной шедевр пулеметания, он с другом отправился на охоту в тундру. По пути Володя решил испытать свое творение. Завидев среди каких то строений одиноко стоящую будочку, он на пробу решил выстрелить в его обитую жестью дверь. Самопал сработал как надо, прострелил дверь будки насквозь. Но в следующий момент дверь будки распахнулась, из него вывалился солдат со спущенными портками и замертво рухнул на землю. Эта будка оказалась уборной какого-то объекта.

Володю конвоировали в гарнизон, где его судил военный трибунал, в результате чего он отправился в места не столь отдаленные отбывать наказание.

 

Новый командир третьей роты. 

В эту весну командира третьей роты младшего лейтенанта Васильчука ушли на пенсию. Вскоре представили нового командира роты, майора Божко. Что это пошло за непонятное повеяние, назначать на должности офицеров на одно или два звание выше, чем принято по должности? Командиром части, которая соответствует батальону, стал полковник, командиром роты обычно назначают не выше капитана, а тут майор. Видимо должностей, в соответствии со званиями, на всех не хватало.

Майор Божко был премилым человеком. Небольшого роста, кругленький, круглолицый, заметно лысеющий, совсем нестарый для майора человек. Добродушный, ну почти домашний.

Оказалось, что совсем не надо быть цербером, чтобы в роте был порядок, соблюдалась дисциплина, чтобы служба шла сама собой, без окриков и пришпоривания, без надрыва и нервов. Все это отлично получалась у нового командира роты.

Вместе с новым командиром роты появилось и новое пополнение. Весеннее. От этого факта жизнь у Мирона и ребят его призыва стала намного веселее. Появились новая отсечка, год службы позади. И хотя осталось столько же, но это уже было совсем чуть-чуть, служба пошла на убыль. Появилось ощущение, что время ускорила свой бег.

В этот год по всей стране проходила компания по выдвижению кандидатов в депутаты Верховного совета СССР. В кандидаты этого Совета был выдвинут и Начальник полигона, контр-адмирал Кострицкий. Для представления кандидата перед личным составом части было назначено его доверенное лицо. Им стал командир третьей роты майор Божко.

Всех собрали в клубе части. Приехал контр-адмирал Кострицкий. Он, в потрясающей парадной адмиральской форме, украшенной, помимо всего прочего, внушительной орденской планкой, прошел на сцену и сел за стол, накрытый красной тканью. Вслед за ним на сцену вышел майор Божко, тоже в парадной форме, прошел за трибуну рядом со столом:
- Товарищи! Мне сегодня поручено представить Вам кандидата в депутаты Верховного совета СССР контр-адмирала Кострицкого Станислава Петровича.

Далее последовали подробности автобиографии кандидата в депутаты. Затем были озвучены некоторые факты из его славной флотской жизни:
- Когда началась Великая Отечественная война – продолжило доверенное лицо – Станислав Петрович встретил его командиром эскадронного миноносца, командуя которым он начал свой славный боевой путь.
При этих словах контр-адмирал, сидевший до этого с несколько отрешенным видом, погруженный в свои мысли, встрепенулся, недоуменно оглянулся и видимо посчитав, что ослышался, успокоился. Но было заметно, что с этого момента он стал внимательно прислушаться к выступлению своего доверенного лица.

И когда майор Божко произнес:
- Победу Советского Союза над фашисткой Германией Станислав Петрович встретил в должности командира дивизиона эскадронных миноносцев.
Тут контр-адмирал поняв, что все-таки он не ослышался, негромко, но твердо поправил своего представителя:- Эскадренных.

Тут пришло время встрепенуться майору Божко, но он даже не понял, почему его поправляет столь высокое начальство и в чем суть его ошибки. Поэтому он с растерянностью посмотрел на контр-адмирала, а затем, уже очень внимательно всматриваясь в текст, продолжил читать свой доклад. Слава богу, что дальше по тексту слово эскадренный больше не встречалось. Но у всех создалось такое впечатление, что майор Божко так и остался в неведении, что миноносцы бывают эскадренными, но не эскадронными, а эскадрон – это конное подразделение, например эскадрон гусар или эскадрон конных красноармейцев.

Но конечно командование «эскадронным» дивизионом миноносцев никоим образом не помешало довести до конца представление контр-адмирала перед личным составом части и позже, после выборов со сто процентной явкой последних на избирательный участок в том же клубе, Станислав Петрович стал депутатом Верховного совета СССР, набрав те же сто процентов голосов избирателей. Кто бы мог еще в этом сомневаться. 

Любовь и секс. Насильник Аристархов. 

Как то раз, придя в санчасть к Эдику, Мирон застал в процедурной любопытную картину. Эдик сидел на стуле, а перед ним стоял молодцеватый боец из его призыва с третьей роты со спущенными портками и обнаженным эрегированным членом, с неестественно большой головкой. Можно было предположить самое невероятное, если бы Эдик при этом не крыл трехэтажным матом владельца этого члена, который представлял собой невероятное зрелище. Посиневший, вздувшийся до невероятных размеров от воспаления, а не от эрекции, дурно пахнущий от гноящейся раны в верхней его части позади головки, член представлял собой ужасное зрелище.

- Посмотри, вот еще один придурок решил стать половым гигантом, а теперь запросто может стать кастратом, евнухом, да кем угодно, но только не мужиком – констатировал Эдик, обращаясь к Мирону – а ведь он не один такой, таких придурков хватает.

При этих словах этот, так называемый, половой гигант и так находившийся в полуобморочном состоянии, чуть не рухнул без сознания.

Оказывается, время от времени в часть попадают ребята, женатые и неженатые, у которых в верхнюю часть члена, позади головки, был вживлен полимерный шарик размером с горох. При этом они рассказывали о невероятном эффекте, производимым этим самым шариком на партнерш при половом акте. Самым весомым аргументом, в подтверждении этого факта, стал рассказ одного из женатых обладателей такого заряженного члена. Якобы, его жена пригрозила ему разводом, если он когда нибудь избавится от этого усилителя фрикций, от этой ее интимной услады.

Были экземпляры, у которых этих шариков в члене было два, иногда три. Рекордное число их на одном члене насчитывало аж восемь штук. Но солдатская легенда гласит, что был гигантище, у которого половой член был так набит этими шариками, что напоминал кукурузную початку.

Ну какой молодой кобель устоит перед рассказами таких опытных ловеласов? Очень многим хотелось быть кумиром девушек, хотя бы таким способом. И вот начинается поиск материала для изготовления столь вожделенного шарика. Очень кстати для этого подходит зубная щетка, та часть, за которую ее держишь. Отламывается ее кончик, из чего напильником вытачивается шарик и полируют его до зеркального блеска.
У претендента на половой гигантизм одеколоном протирается член, затем край кожицы над головкой оттягивается на край доски и стамеской пробивается дырочка в ней. Затем через эту дырочку под эту кожицу, вводится шарик, предварительно продезинфицированный путем кипячения. А затем дорогой для любого представителя мужского пола орган обрабатывают йодом и заматывают бинтом.

Увы, к сожалению статистика говорит о том, что у очень малого числа подопытных эксперимент завершается благополучно, обычно все заканчивается весьма плачевно, как у этого пациента Эдика.

Эдик, под скрежет зубов несостоявшегося полового гиганта, без обезболивающего вскрыл нарыв на члене, удалил шарик и без всяких церемоний обработал рану. Замотав бинтом член, он напутствовал страдальца:
- Ну, теперь моли бога, чтобы все обошлось, а не то конец тебе, как мужику.

Пациент натянул штаны и, для чего-то бережно поддерживая через штаны рукой свое мужское достоинство, понуро побрел к себе в роту. 

*** 

Когда на дворе явно запахло весной, произошел случай, про который обычно говорят и смех, и грех.

В один из женских банных дней одна из посетительниц заметила, что кто-то через окно подглядывает за женщинами, моющимися в гарнизонной бане. Она сообщила об этом в комендатуру. Из комендатуры немедленно прислали патруль, который задержал на месте преступления извращенца. Вместо ожидаемого какого-то солдата, задержали целого прапорщика. Но вместо того, чтобы отвезти его в комендатуру, патруль, выслушав из уст подвыпившего прапорщика печальную историю его жизни, привел несчастного в третью роту и передал его дневальным, попросив уложить его спать и не выпускать из казармы до утра.

В части, помимо маленького и толстого прапорщика Филина, грозного погонщика белых медведей на ГТСе, был еще один прапорщик с фамилией Филин, но худой и высокий, с забавными унтер офицерскими усами. Он недавно женился и ждал разрешения начальства на въезд жены в гарнизон.

Был он щегловат, любил попижонить. И это пижонство сыграло с ним злую шутку. В один из зимних дней, когда подул коварный влажный ветер с Гольфстрима, он потерял бдительность и по обыкновению заявился на службу в щегольских полушерстяных брюках (ПШ) и в тонком нательном белье. А затем, когда отправился сопровождать роту на службу, его продуло насквозь ниже пояса и незаметно отморозило ему причиндалы до такой степени, что в госпитале ему их просто удалили напрочь.

В результате жена, так и не успев перебраться в гарнизон, развелась с ним.

Так вот, тем самым задержанным за подглядывание за моющимися женщинами в бане, как ни забавно, оказался этот самый, уже ни на что мужское не способный, прапорщик Филин.

*** 

А весна набирала силу. Кровь в жилах молодых солдат бурлила, не зная выхода.

В части, на правах вольнонаемных, работали женщины и девушки, в основном в бухгалтерии и плановом отделе. Они были или женами, или дочерьми офицеров и прапорщиков, несших службу в гарнизоне. Среди них была девушка, по имени Маша, только что закончившая школу. Такая субтильная миловидная блондиночка. Жила она вместе с родителями тут же при части, в крошечном домике.

И угораздило в нее без ума влюбиться нового хлебореза из второй роты, кудрявого златоглавого купидона, который всячески выказывал ей внимание. Но взаимной любви не получилось, потому что Маша еще не вышла из пугливой поры юношеского возраста, дичилась и была изрядно инфантильна. Хлеборез от неразделенной любви страдал безумно.

В это время у одной из сучек среди собак, которых держали при части для своевременного обнаружения белых медведей вблизи казарм, началась течка. Кобели просто обезумели и часть, каждое утро на разводе, с интересом наблюдала за этой собачьей свадьбой, которая в это время, не обращая внимания на неиссякаемый русский народный мат командира части полковника Крылова, длинной процессией дефилировала по плацу. Все ждали ее завершающего финального акта.

И он наступил. На очередном разводе на плацу снова появилась собачья свадьба. Но изумлению присутствующих не было предела. Наступила гробовая тишина. Даже полковник Крылов остановил свой нескончаемый поток ненормативной лексики и тоже уставился на собак. И было чему удивляться. На дефилирующей впереди всех сучке, за которой уткнувшись мордами ей под хвост бежали кобели, с обоих боков масляной краской была выведена большими буквами имя «Маша». Как позже выяснилось, это сделал хлеборез. Но он хотел этим только привлечь к себе внимание Маши и не более того. А как это будет выглядеть на самом деле, он даже не предполагал.

А в это время, как раз, шла на работу ничего не подозревающая Маша. И тут она увидела сучку со своим именем на ее боках во главе собачьей свадьбы, а солдаты увидели Машу, и разразился безудержный гомерический смех.

Куда делась эта инфантильность, от нее не осталось и следа. Разъяренная, как зверь, Маша сразу поняла, откуда дует ветер. Она высмотрела в строю хлебореза и как фурия налетела на него с кулаками. Бедный влюбленный сперва пытался только увернуться от нее, но затем не выдержал и побежал спасаться в столовую, в свою хлеборезку. Маша помчалась за ним. Через минуту она, уже в слезах, выскочила из столовой и побежала в штаб, искать сочувствия у своих бухгалтерш. Бедному хлеборезу после этого надеяться на ее благосклонность было уже нечего. Но зато начальство не пожалело для него трех суток губы.

 *** 

Маша в семье была старшей из детей. У нее было еще две сестры. Младшенькая была еще совсем ребенком, ученицей четвертого класса. А средняя была моложе Маши на два года.

И хотя она была младше Маши, сестренка проявляла большой интерес к молодым людям, особенно к солдатам. Ее вначале часто замечали просто общающейся с солдатами, она нередко позволяла себе пококетничать с ними, затем ее время от времени стали видеть на БРУ, куда частенько стала захаживать. Затем солдаты несколько раз приводили ее домой пьяненькой под белые рученьки. Спиртное для застолий она сама покупала на солдатские деньги. Ну и конечно, не одного бравого солдата она сумела утешить и приласкать. Как не упрашивала и не увещевала ее мама образумиться и стать добропорядочной девушкой, ничего не помогало. Ее отец, прапорщик, прознав про проделки солдат с его дочерью, устроил им разборки с мордобоем, а самого главного виновника, как он предпологал, совратившего его дочь, чуть не зарубил, гоняясь за ним с топором по катакомбам БРУ. Еле удалось угомонить его.

В конце концов, не найдя другого выхода, родители отправили ее в Севастополь на попечение к родне, откуда они были сами родом. Но сорока на хвосте принесла в часть весть о том, что девушка, без родительского пригляду, в романтическом южном приморском городе разошлась на всю катушку. Лучше бы проводила время на БРУ. 

*** 

Отец у Маши служил прапорщиком, был одним из старожилов части. Ему еще не исполнилось сорока лет, возраст выхода прапорщиков на пенсию, но выглядел он на все шестьдесят. Был он толстым, с красной пропитой рожей. Его, кроме положенной вечером после службы порции водки, в жизни больше ничего не интересовало. Больше всего от этого страдала его жена, мама Маши, женщина еще совсем молодая, симпатичная фигуристая хохлушечка, прямо кровь с молоком. Достаточно было только взглянуть на нее, как становилось ясно, что она сильно обделена мужской лаской, ее тело просто откровенно вопияло и требовало выхода сексуальной энергии.

Так долго продолжаться не могло. Ведь общеизвестно, что после тридцати пяти лет женщины гораздо тяжелее переносят половое воздержание, чем мужчины.

Мама Маши заведовала столовой части, у нее в подчинении был целый хозвзвод солдат. Среди них был и хлеборез, предшественник поклонника Маши, высокий и видный из себя парень. И конечно он приглянулся знойной заведующей. Повара и другой столовый люд стали замечать, что уж больно участились проверки хлеборезки со стороны заведующей, при этом эти ревизии проходили почему-то при запертых дверях и в подозрительной тишине. Конечно же нашлись очень любопытные, вернее сексуально озабоченные солдаты, которые во время очередной ревизии не преминули приложить свои ушки к окошку раздатки хлеборезки. Что они там смогли услышать? Конечно шумные вздохи, еле сдерживаемые звуки, издаваемые в таких случаях женщинами в пылу страсти, которые искушенные в любовных делах люди называют песней вагины. 

***

Иногда руководство Дома офицеров гарнизона организовывало очередной кружок самодеятельности, чтобы занять чем-то офицерских жен. В эту весну было решено создать коллектив исполнительниц современных советских песен. Женщины с радостью откликнулись на такое начинание, благо некоторые из них обладали очень красивыми голосами и неплохим музыкальным слухом.

В частях, среди солдат, стали искать ребят умеющих хорошо играть на инструментах, для музыкального сопровождения вновь создаваемого коллектива. В число музыкантов попал и Женя Шинкарев. Ведь он действительно прекрасно пел и играл на гитаре. И стал Женя по вечерам пропадать на репетициях, где сразу стал любимцем всего женского коллектива самодеятельности.

В это время в гарнизон прибыл капитан-лейтенант с очень красивой молодой женой. Чем-то она напоминала известную французскую актрису Мишель Мерсье. А может быть была даже красивее ее. У нее сразу появилась куча поклонников среди гарнизонного офицерства, но она было холодно неприступна и мужу своему верна. Женщины из коллектива вовлекли эту красавицу тоже в самодеятельность. И как обычно бывает, эта неприступная особа растаяла перед всепобеждающим обаянием Шинкарева. Она могла часами слушать душещипательные песни, исполняемые Женей бархатным голосом под переборы гитары. И она была им покорена, но весьма своеобразно.

Дело дошло до того, что когда муж красавицы был на ночном дежурстве, она приглашала Шинкарева к себе домой, где они предавались весьма специфичным любовным утехам. Она позволяла Жене все, что можно было встретить в Камасутре, разрешая ублажать себя чем угодно, как угодно, но только кроме самого естественного и общепринятого способа и предназначенным для этого органом. Считала, что таким образом она не изменяет своему мужу, а только позволяет себе лишь немножко пофлиртовать.

По вечерам, после очередного сеанса петтинга, Шинкарев возвращался в роту и со страдальческим лицом выдавал:
- Все, я больше не могу. Она за вечер три раза кончила, а я ни в одном глазу. У меня от этого яйца опухли, их вот-вот сейчас разорвет. Стерва! Не дает и все. Но ка-ка-я женщина!

Эти своеобразные садомазохистские сексуальные игры продолжались довольно долго, но познать радость соития со столь желанной женщиной Жене Шинкареву, до конца службы, так и не удалось.

 ***

В гарнизоне было несколько женщин, имена которых были у всех на устах. Это были некоторые жены офицеров, прапорщиков и гражданских вольнонаемных, известные своим весьма вольным поведением и веселым нравом искательниц приключений. Время от времени в гарнизоне вспыхивал очередной скандал, когда один из мужей этих женщин заставал свою пассию в объятиях какого нибудь ловеласа или весело проводящей время в пьяной компании жаждущих женских ласк молодых офицеров.

Нередко последствием такой половой неразборчивости было коллективное посещение кабинета венеролога в госпитале, на предмет инъекции определенной дозы антибиотиков.

Одну из таких женщин звали Татьяной. Лет тридцати, такая аппетитненькая фигуристая жена одного из прапорщиков. У них был сын, восьми лет. Создавалось такое впечатление, что прапорщик уже смирился с любвеобильностью своей жены, ее многочисленными изменами. Он даже не пытался наставить ее на путь истинный, жил с ней только из-за сына.

Однажды прапорщик, старшина одной из рот части, после обеда заявился в казарму через запасной вход с этой самой Татьяной и проводил ее в свою каптерку. А затем приказал всем, в том числе и наряду, удалиться из казармы и не возвращаться, пока он не разрешит. Такая неожиданная ссылка продолжалась более получаса. Но прапорщику было невдомек, что солдаты могут преспокойно, не нарушая его приказа, все равно быть свидетелями его любовных приключений. Они снаружи обошли казарму и украдкой, через окно, наблюдали за всем происходящим в каптерке. А смотреть было на что.

Эта Татьяна была очень охоча до молоденьких солдатиков. Скольких она их осчастливила, наверно сама сбилась со счету. Веселая прапорщица жила в двухэтажном доме на окраине гарнизона, в выделенной ей с мужем комнате. Когда муж был на очередном дежурстве, ребята из ночной смены всех трех рот по очереди бегали к ней в эту комнату и занимались там с нею любовью на коврике, на полу. А в это время, тут же рядом в той же самой комнате, ни о чем не догадываясь сопел во сне в своей кроватке ее сын.

Но больше всего она привечала кудрявого Олега, бульдозериста со второй роты, призванного из уральской глуши. Вскорее их земные отношения переросли в романтическую любовь. И договорились они, что никогда не расстанутся. Татьяне очень хотелось избавиться от этой набившей оскомину серой гарнизонной жизни и постылого мужа. А Олег, невзирая на ее известную славу, влюбился в Татьяну, как часто влюбляются неопытные юнцы в свою первую в жизни женщину.

Но когда пришла пора увольняться, Олег, уже несколько пресыщенный ласками ненасытной взрослой женщины, вдруг осознал всю нелепость ситуации, если он заявится после службы с Татьяной и ее сыном в отчий дом. А с другой стороны, столько молоденьких девушек на гражданке, да и вообще, вся жизнь еще впереди. А тут какая-то всем известная в гарнизоне прапорщица. И тогда он сказал ей свое твердое - нет.
В день отлета Олега домой на аэродроме разыгралась сцена, которую затем долго вспоминал весь гарнизон. Пока дембеля проходили процедуру проверки под крылом самолета, примчавшаяся из гарнизона Татьяна, из-за аэродромной ограды, безутешно стенала:
- Миленький, ну на кого ты меня покидаешь! Любимый, забери меня с собой!

И эти крики стояли над аэродромом до тех пор, пока самолет с Олегом не исчез в дымке арктического неба. 

*** 

Но таких счастливчиков, как Олег, в части все-таки было не так много. В основном большинство солдат обходилось только выслушиванием подробнейших рассказов тех избранных, кто был допущен к женскому телу. Причем все догадывались, что на самом деле все было намного прозаичнее, чем они так красочно и романтично описывали. Но все равно, это всех очень сильно возбуждало и вообще без этих рассказов сексуальная энергия требовала выхода. И конечно, самым простым и распространенным способом решения вопроса сексуальной разрядки среди солдат было самоудовлетворение.

Чего греха таить, судя по скрипу размеренно раскачивающихся по ночам кроватей под мастурбирующимися солдатами, судя по характерным разводам спереди на их кальсонах, этим занималось подавляющее большинство солдат. Но все старательно не замечали ни скрипящих кроватей, ни разукрашенных кальсонов друг у друга, ведь сами были не без греха.

А в остальном, все было нормально. Никто не был замечен в гомосексуализме и других нетрадиционных сексуальных отношениях. Если они и были, то тогда были очень глубоко законспирированы.

Правда впоследствии всплыл один шокирующий факт. Вместе с Мироном одновременно был призван солдат по фамилии Макарин. Если забредший погреться в штаб Спецстроя Вьюгин был просто аутистом, то Макарину можно было сразу ставить диагноз дибилизм. Опять таки, как в Москве его пропустила медкомиссия, только диву даешься. Еще немного и Макарина можно было бы назвать растением. Прослужив полтора года, Макарин совершенно случайно обмолвился, что в начале его службы один дед, известный своей гнусностью, ночью завел его в уборную и заставил заняться его тем, что обзывается словом минет. Макарин, в силу своего умственного состояния, так и не понял, что сотворил с ним этот гнус, но все же признался, что это было очень неприятно для него. Жаль, что тот дед давно уволился, а то ему было бы несдобровать, так как все солдаты в части были возмущены этим фактом. А то и вовсе надо было его засадить за решетку. Все считали, что детей, стариков и убогих ни в коем случае нельзя обижать.

*** 

А офицеры в части жили своей жизнью. У них тоже случались амуры. Офицеры считали возможным не скрывать этого от солдат, они просто не считали нужным это делать. Поэтому их любовные похождения были на виду всей части.

Начальник штаба, капитан Либровский, очень галантно ухаживал за фельдшером санчасти, очень миловидной женщиной средних лет. Она была женой военного прокурора. Незамужних женщин в этом режимном гарнизоне, за редким исключением, практически не бывает.

Либровский и фельдшерица подолгу просиживали у нее в кабинете, тихо ведя долгие беседы и получая от этого массу удовольствия. Правда история умалчивает, была ли это чисто платоническая любовь или нет, никто уверено утверждать об этом не может.

Замполит части капитан Павлов пользовался большим успехом у женщин. И было за что. Чем то внешне он напоминал Олега Янковского в роли Генриха Шварцкопфа из фильме «Щит и меч», только в форме морского офицера ВМФ СССР. А уж если Павлов заговорит, то все прислушивались к нему, как минимум с уважением. Вот такой был завидный гусар.

У него была жена, которая работала здесь же в части старшим бухгалтером. Хотя она была тоже неплоха собой, высокая худенькая блондинка, но знакомые Павловых утверждали, что она жила в постоянном страхе, что какая нибудь вертихвостка уведет у нее мужа.

А в это время заведующей библиотекой при клубе части работала молодая женщина, жена одного майора секретчика. Была она удивительно хороша собой, красивая шатенка с бархатным грудным голосом. Но еще удивительнее было то, что муж у нее был просто никудышный, замухрышка, к тому же намного старше ее. У них получился какой-то современный неравный брак.

И вот все стали замечать, что капитан Павлов что-то зачастил в эту самую библиотеку. Жена Павлова тихо плакала в бухгалтерии, ее подчиненные всеми силами пытались ее утешить. И так продолжалось достаточно долго, пока не выяснилось, что библиотекарша беременна и счастливый будущий отец, майор секретчик. настоял на том, чтобы ради будущего ребенка его жена оставила работу. Знавшие про эту историю люди поговаривали, что не будет ничего неожиданного, если этот ребеночек будет больше похож на капитана замполита, чем на майора секретчика. 

*** 

В один из весенних дней, после обеда, неожиданно всю часть снова, как на утреннем разводе, выстроили на плацу. Ничего не понимающие солдаты довольно долго стояли в полном неведении причины этого построения. Ничего вразумительного не могли сказать и ротные офицеры.

По прошествии довольно продолжительного времени, на плац въехал УАЗик и из него вышли три офицера, судя по цвету погонов из военной прокуратуры и статная молодая женщина с фингалом под глазом. Они встали рядом с полковником Крыловым, а личному составу приказали по одному строем пройти перед ними, что было выполнено в гробовой тишине незамедлительно. Женщина внимательно всматривалась в лица проходящих перед ней солдат. Когда прошел последний, она отрицательно покачала головой.

Тогда старший из прокуратуры спросил:
- Кто отсутствует?

Выяснилось, что отсутствуют трое из хозвзвода, двое свинарей и кочегар столовой. Их тут же привели, но и среди них того, кого искали, тоже не оказалось. В то же время выяснилось, что в этот день водителя из первой и двоих механиков из второй рот отправили в командировку на одну из дальних точек.

Дали команду часть отправить на службу, а эту троицу срочно доставить в прокуратуру.

Солдаты провели остаток дня в полном недоумении. Что же это такое произошло, что провели такую проверку и кто это женщина с фингалом? А утром солдатская молва прояснила ситуацию. Арестован тот самый Аристархов с уголовным прошлым из второй роты, который в числе троих был отправлен на дальнюю точку и отсутствовал на дневной проверке на плацу.

Оказывается, он ночью пробрался в женское общежитие, где живет обслуживающий персонал офицерской столовой. Поговаривают, что Аристархов частенько туда захаживал тайком для удовлетворения своих сексуальных потребностей у некоторых безотказных поварих. В этот раз он стал домогаться очередной женщины. Но та, то ли она была не в духе, то ли она просто не позволяла себе таких вольностей, поэтому взаимного согласия у них не получилось. Попытка взять ее силой привела к бурному сопротивлению со стороны этой женщины, что в результате закончилось ее избиением, но приведшим не к желаемому результату, а к большому скандалу. Аристархову пришлось срочно бежать из общежития, а женщина на утро отправилась в прокуратуру с заявлением о попытке ее изнасилования с избиением, о чем свидетельствовал фингал у нее под глазом.

Эта история закончилась тем, что Аристархов в очередной раз попал в места не столь отдаленные, теперь уже с очень нехорошей статьей для зека.

 

Отпуск. 

В апреле Мирону из дома пришло письмо, что его мама летит в Москву навестить брата Федора, а заодно обследоваться в столичных клиниках на предмет ее плохого самочувствия. Вскоре Федор сообщил, что у мамы обнаружили желчекаменную болезнь и ей предстоит операция по удалению желчного пузыря.

Мирон отправился с этим письмом к замполиту Павлову, со слабой надеждой, а вдруг дадут краткосрочный отпуск и удастся съездить в Москву, чтобы поддержать маму в трудную минуту.

Павлов, выслушав Мирона, даже не взглянул на письмо и неожиданно изрек:
- Нечего даже обсуждать, собирайся и как только будешь готов, получишь отпускные документы на руки и полетишь.

Так неожиданно легко и быстро решился вопрос отпуска и уже через два дня Мирон оказался на майские праздники в Москве. Тепло, можно ходить в футболочке, кругом зеленная травка и молодые зеленые листочки на деревьях, птички щебечут. Только человек, прибывший из студеной арктической пустыни, может оценить по достоинству природу средней полосы России. С ним, наверное, на этот счет может поспорить только обитатель песков Сахары.

Операция у мамы прошла благополучно, она быстро пошла на поправку. У Мирона в Москве было еще одно дело. Сергей, его подчиненный электрик на БРУ, попросил навестить свою маму, передать ей письмо и привет от него.

Мирон созвонился с Сережиной мамой и поехал в парк Сокольники, к ней на работу. Оказалось, она заведовала кафе шашлычной в парке, что по тем временам было очень престижно и денежно. Вот оказывается, сыночек какой женщины был у него в подчинении.

Сережина мама встретила Мирона очень радушно, провела его в свой кабинет, усадила за стол и подробно расспросила о житье бытье своего сына. Ее очень удивило и огорчило, что сын попал служить на Новую Землю, но при этом заметила:
- Наверно он сам виноват в этом. Я его устроила в престижный ВУЗ. Скольких сил и денег мне это стоило, даже страшно вспомнить, а он решил пожить в свое удовольствие и вылетел оттуда. Может служба в армии, в таком месте, чему нибудь его научит.

Нет, не научит, а уже научила. Мирон видел, как Сергей жалел о наделанных им глупостях на гражданке, как у него за первые месяцы службы сменились приоритеты в жизни. Сергей не раз повторял, как была права его мама, когда говорила, что в первую очередь надо учиться, а все остальное потом.

В это время повар внес в кабинет большую тарелку с прекрасно приготовленным отборным шашлыком со всевозможной зеленью и стакан сока. Никогда раньше Мирон не видел, чтобы в кафе подавали шашлык в таком роскошном виде. И на вкус он оказался просто замечательным. Возникло смутное подозрение, что это был особый заказ заведующей кафе своему повару для гонца с доброй весточкой от своего неразумного сына, тем более, что от самого Мирона немало зависело, как сложится дальнейшая служба у Сергея.

На прощанье, попросив передать небольшую посылочку своему сыну, мама Сергея долго и печально смотрела вслед уходящему Мирону.

Две недели в Москве пролетели как один миг. Краткие встречи с друзьями, тренировки по карате в ЦШК на Цветном бульваре и вот уже опять самолет взял курс на Архангельск.

Перед отлетом Мирон прошелся по магазинам, но ничего, кроме флакона одеколона и разной мелочи, купить не удалось. Полки в магазинах были почти пустые, одни консервы, печенье и изделия фабрики «Большевик», выбрать было не из чего. Правда удалось купить букет цветов и раздобыть через знакомых коробку шоколадных конфет, хотелось отблагодарить замполита Павлова и заодно его жену. Цветы для женщины на Новой Земле - это многого стоит.

Но так получилось, что на Новой Земле была непогода, борта там не принимали. В Архангельске, хотя снега уже не было, было очень пасмурно, настоящая весне была где-то еще на подходе.

Пришлось идти в спецгостиницу при аэропорте. На второй день Мирону, скрепя сердце, пришлось подарить уже довольно таки завядшие цветы молоденькой дежурной по гостинице, иначе они пропали бы. Это так ее растрогало, ведь в это время в Архангельске цветов нельзя было днем с огнем сыскать, что она весь вечер поила Мирона чаем с вареньем.

Через два дня томительного ожидания, появилось уже какое-то желание вернуться в часть, в суровые армейские будни. Наконец, на третий день, дали добро и самолет взял курс на Рогачево.

Новая Земля встретила Мирона неистовой капелью и бурными потоками талых вод. Уезжал из суровой зимы, а вернулся в настоящую весну.

Доложив капитану Павлову о своем возвращении с отпуска, передав ему коробку конфет для его дочери и выразив сожаление о не доживших до этого дня цветах для его жены из-за задержки рейса, Мирон отправился к себе в роту.

 

Развод дневальных. 

Вскоре, после возвращения с отпуска, командир роты майор Божко назначил Мирона старшим на суточное дежурство дневальных по роте. Приведя в форму в порядок, подшив новый подворотничок, начистив сапоги, Мирон после обеда во главе своей команды отправился в штаб на развод дневальной службы. Здесь сержант, дежурный по штабу, построил дневальных со всех трех рот и пошел к командиру части с докладом.

Командир части полковник Крылов придирчиво осмотрел всех дневальных, проверил, насколько туго затянуты ремни, сделал несколько незначительных замечаний и завел свою любимую песенку о том, как он любит солдатушек, но любого негодяя, где угодно найдет и казнит. Как обычно, он все это по привычке сдабривал трехэтажным матом и проходя мимо строя, грозно заглядывал каждому солдату в глаза. Когда очередной солдат под его упорным взглядом опускал глаза, он, удовлетворенный произведенным эффектом, переключался на следующего солдата. И так с каждым по очереди.

Мирон с интересом наблюдал за происходящим, за этим армейским тираном, его даже это несколько веселило. И вот настала очередь Мирона вступить в дуэль взглядами с полковником. Ему даже в голову не приходило, что надо все-таки лучше смиренно опустить глаза и закончить на этом этот своеобразный спектакль. Дуэль длилась достаточно долго, полковник от неожиданности даже прекратил сверкнословие и со злостью уставился на Мирона. Даже другие дневальные, все это время стоявшие как провинившиеся школьники с опущенными глазами, встрепенулись и уставились на Мирона с полковником.

Первым не выдержал полковник и произнеся многозначительно:
- Ну-ну! Ишь, каков! Я тебе с Персиком еще покажу еще, как кляузы писать – прошел дальше вдоль строя, но речь у него уже как-то сбилась с привычного лада и он поспешно завершил развод.

С этого момента командиру части не давало покоя присутствие в части этого строптивого кляузника Мирона. Каждый раз на утреннем разводе, когда он в очередной раз упоминал про нерадивого солдата, полковник грозным взглядом выискивал в строю Мирона и глядя на него в упор, обрисовывал незавидную участь этого солдата. Таким образом, Мирон нажил себе серьезного и злопамятного врага в лице командира части.

продолжение

начало