На "Юнкерсе" над Новой Землей

Все полярные экспедиции непременно включают в число своих технических средств и аэроплан. В наши дни серьезно обсуждается вопрос о грандиозной воздушной экспедиции на цеппелинах для обследования белых мест в Северном Ледовитом океане. У всех еще в памяти смелая попытка достигнуть северного знаменитым норвежским исследователем Роальдом Амундсеном. В то время, как пишутся эти строки, в северной части американского полярного архипелага работает экспедиция Мак-Миллана, располагающая двумя аэропланами. Мак-Миллан взял аэропланы не только для воздушной разведки, но предполагает при помощи своих самолетов достичь "полюса недоступности" *.

Все же нужно указать, что летающий над полярными просторами аэроплан — явление пока еще исключительное. До настоящего времени количество летательных аппаратов, поднявшихся в воздух за полярным кругом не доходит и до дюжины.

Первым человеком, поднявшимся аэростате над страной мрака и летнего вечного дня, был шведский инженер Андрэ. Этот полет со Шпицбергена к северному полюсу окончился трагически. Андрэ пропал без вести. Только долгое время спустя, одна из экспедиций нашла
на Земле Франца-Иосифа некоторые вещи из снаряжения Андрэ. Совсем недавно получены новые, еще не проверенные сведения о находке известным датским исследователем Кнутом Рассмуссеном остатков дирижабля Андрэ в одной из прибрежных местностей Гренландии.

Второй полет американского журналиста Уэлмана — тоже к полюсу, со Шпицбергена же, окончился полной, неудачей. Уэлман, наделав много шума, после пробного полета отказался от путешествия.

Честь первой удачи в полете на край- нем севере выпала на долю русского летчика Нагурского. Летом 1914 года на гидроаэроплане системы М. Фармана Нагурский совершил несколько удачных полетов от Крестовой Губы на Новой Земле. Эти полеты имели узкую цель — отыскание следов известной экспедиции Г. Я. Седова и установление связи с нею. К сожалению, Нагурский журнала наблюдений во время полетов не вел и никаких подробностей о своем воздушном путешествии не опубликовал.

Только восемь лет спустя, в 1922 г., над Ледовитым океаном, вблизи дрейфующего во льдах судна "Мод" норвежской экспедиции Амундсена-Вистинга, поднялся новый аэроплан. Этот аппарат оказался ненадежным. Известно только об одном кратковременном полете. При последующей, новой попытке подняться в воздух аэроплан сломался.

В 1923 г. Амундсен лично предполагал отправиться к северному полюсу из Уэнрайта в Аляске по маршруту, пересекающему Землю Гарриса. В этот раз Амундсен после одного пробного полета от дальнейших отказался: выяснилось, что гидро- аэроплан ненадежен.

Летом того же года немецкие летчики — пилот Миттельгольцер и наблюдатель Нейман — совершили очень большой удачный полет над Шпицбергеном. Целью посылки на Шпицберген летательного аппарата было оказание помощи Амундсену во время второй части его предполагавшегося путешествия от полюса к Шпицбергену. После того как неудача Амундсена определилась, летчики решили использовать гидроаэроплан для обследования неизвестных частей Шпицбергена, еще никем не посещавшихся.

Наконец, за год до нашумевшего полета Амундсена к северному полюсу в СССР была сделана первая попытка серьезного использования аэроплана для воздушных разведок географического характера. Этот аппарат летал над Новой Землей в течение всего лета 1924 года, пока в этой местности работала Северная Гидрографическая экспедиция. Аппаратом управлял морской летчик Б. Г. Чухновский, и в роли постоянного наблюдателя состоял я. В следующем 1925 году на Новую Землю было отправлено уже два аэроплана.

Летательные аппараты советских воздушных экспедиций 1924 и 1925 г.г. представляли собою русский тип аллюминиевого "юнкерса". Быстрота полета такого гидроаэроплана колеблется между 160 и 190 километрами в час. Запас топлива и смазочных материалов можно взять на 3,5-5 часов. Полезная грузоподемность около полутонны (30 пудов).

Всего за короткое полярное лето B 1924 году удалось совершить 12 полетов. Базой для гидроаэроплана служила радиостанция в восточной части пролива Маточкин Шар. База — это слово звучит громко. На деле же аппарат стоял на песчаном берегу пролива, с закрытыми брезентом от непогоды жизненными частями. Тут же, рядом с козлами, при помощи которых собирались части аппарата, стояли баки с бензином, ящики с запасными частями и были ввернуты в землю гигантские штопора для укрепления самолета на случай внезапно налетающих полярных бурь.

Северная Гидрографическая экспедиция отправилась в 1925 году очень поздно. Полеты начались только с конца августа. В это время на Новой Земле уже подходит к концу короткое лето. В сентябре стоит погода уже осенняя: почти не прекращаются ветры и часто спускаются туманы — самый страшный враг летательного аппарата. Но даже при таких условиях все полеты произошли без малейшей аварии. Правда, нам пришлось не раз испытать жестокую качку, когда самолет порывами налетавшего из ущелий ветра или перед снежной тучей бросало вниз и в стороны или кренило в самые неподходящие моменты. Несколько раз, когда внезапно из-за гор показывалась мрачная снеговая туча, когда все видимое внезапно заволакивалось густым туманом, нам приходилось садиться в пустынной местности. Так или иначе во время
этих воздушных путешествий выяснилась полная возможность полетов на дальном севере. Необходимо лишь искусство летчика, тщательная организация и некоторая предусмотрительность по отношению к погоде.

При отправке самолета на Новую Землю предполагалось использовать его только для наблюдений за состоянием льдов в Карском море. Но уже во время первых непродолжительных полетов для меня стала ясна широкая возможность взглянуть на дело шире и раздвинуть рамки работы. Я попытался использовать полеты для исследования Новой Земли. Особенно заманчивым казалось проверить, насколько географические карты Новой Земли в этой необследованной части похожи на действительные ее очертания, интересно было определить степень оледенения и характер горных цепей в центральных частях Новой Земли, где еще не ступала нога человека. В работу гидроэроплана был включено задание отыскать опасные для кораблей места. Морское дно с высоты 500-700 метров видно иногда на глубине 12-15 саженей. А меньшие глубины, особенно, так называемые "банки" или подводные камни, рисуются с полной отчетливостью при каждом полете. Нам попутно, при полетах на разведку льдов, удалось обнаружить много таких, грозящих кораблям опасностей.

При больших полетах на юг над восточным берегом Новой Земли и на север над западным мне удалось открыть много грубых неправильностей в нанесенных на карту очертаниях берега.

Мы нашли неотмеченными на картях бухты в глубине заливов, множество прибрежных лагун и озер и даже открыли островок.
За несколько часов полета карта покрылась глазомерными исправлениями грубых погрешностей и получила много пополнений.

Очерк проф. Н. В. Пинегина.
журнал "Огонек" №12 1926 г.