Поморская старина Новой Земли

Нет единого мнения, когда была открыта Новая Земля. Но все ученые единодушны в том, что сделали это русские люди. "Одни, — пишет доктор исторических наук В. М. Пасецкий, — осторожно предполагают, что это произошло в ХІ в., другие более уверенно называют ХІІІ в., наконец, третьи утверждают, что Новая 3смля обретена русскими людьми не позже конца XV столетия. [...] Тот факт, что столь важное событие не нашло отражения в первых русских летописях, объяснить тем, что в этом веке (XI или ХІІ. — С. П.) центр летописания находился в Киеве. Естественно, что в летописях находили отражение прежде всего события, происходившие в южнорусских землях".

Думается, дело даже не только в этом. Вряд ли можно серьезно говорить, что одно стремление заглянуть за горизонт влекло человека XI века в Северный Ледовитый океан, в Сибирь. "Побуждения, заставлявшие выбирать такие пути, — считал известный моревед Н. Н. Зубов, — были одинаковы и у новгородцев, и сибирских землепроходцев это поиски промысловых угодий, поиски новых племен, с которыми можно было бы вести меновую торговлю и которых можно было бы облагать податью"

Обычно географические открытия запоминались, если они сопровождались многолюдными и дорогостоящими походами, кровавыми стычками, значительными материальными выгодами. Большинство же древних плаваний были негосударственными, малолюдными, предпринятыми на свой страх и риск — "ради собственного прокорму". Поэтому и не находили они отражения в летописях. Безвестно уходили "на полуношник", безвестно гибли, безвестно возвращались.

Вспомните, с какой бесшабашной удалью, а с точки зрения современного человека даже легкомыслием, в XVII веке северо-восточные мореходы совершали свои походы, в результате которых за весьма короткий срок были открыты все великие реки Сибири! Большинство из них были выходцами из Поморья или широко пользовались многовековым опытом морских походов поморов, приобретенным не только в "домашнем" Белом море. Даже ученым "птенцам Петровым" из хорошо оснащенной государственной Великой Северной экспедиции, несмотря на небывалые лишения и самоотверженность, далеко не все удавалось из того, что удавалось древним поморам.

Говоря о дате открытия Новой Земли, уходящей в глубь веков, следует учесть не только редкое в те времена умение "летописать", но и тот факт, что многие древние документы, а тем более устные предания, до нас не дошли. Вот почему каждая новая археологическая находка имеет громадное значение. Топонимика тоже вносит свой вклад в решение этого вопроса.

Еще в 1828 году Ф. П. Литке писал о Новой Земле: "...первыми открывателями этой земли были, без сомнения, россияне, обитатели Двинской области. Настоящее ее название, которого никогда и никто у ней не оспаривал, достаточно то доказывает. Замечательно, что ни одному из мореплавателей XVI и XVII веков, имевших особую страсть давать свои имена землям и местам, уже прежде открытым и названным (что они доказали на материке и островах, прилежащих к Новой Земле), не пришло в мысль переименовать по-своему и эту последнюю. Самые первые из них говорят о ней, как о такой земле, о которой они уже слыхивали. Они находили на отдаленнейших к северу берегах ее кресты со славянскими надписями, развалины жилищ и прочее. Русские мореходцы, им встречавшиеся, указывали им путь, давали наставления".

В топонимии случается, что словом "новый" называется давно известный объект. Например, древнейший Новый Город — Новгород. В данном случае древнейшее географическое название Арктики — Новая Земля. Долгое время существовало представление, что Новая Земля тянется вдоль всего северного побережья Азии и даже соединяется с Америкой. Правда, у архипелага было и другое название. В словаре А. Подвысоцкого читаем: "Матка, название острова Новая Земля по говору поморов (не оттого ли, что в такое дальнее плавание, как к Новой Земле, опасно плавать без матки)". Так в старину называли деревянный компас.

Разделяющий Северный и Южный острова Новой Земли пролив Маточкин Шар, который показывается на иностранных картах XVI века, означает "Пролив, пересекающий Матку", или "Новоземельский пролив". Диалектное слово "шар" — пролив заимствовано из языка коми, а не от русского "шарить", то есть искать путь, как раньше объясняли его происхождение. На карте Исаака Массы 1609 года, составленной по русским источникам, видим "Matsei of tsar". Это дало основание некоторым исследователям толковать, правда совершенно бездоказательно, происхождение от именного "Матвеев, Матюшин Шар".

Очень древним является название остров Вайгач. Какие только предположения не выдвигались о его происхождении! Одни, относя это имя к Вайгачскому, или Вайгатскому, проливу (современный Югорский Шар), производили его от голландских waaien — дуть и gat — ворота, другие от немецкого weihen — святить. Хотя известно, что голландцы в 1594 году именовали пролив Нассавским в честь Морица Оранского, а остров Енкгейзенским в честь города, где снаряжалось судно. Автор изданной в 1784 году книги "История открытий и путешествий на Севере" Иоганн Фостер, памятуя, что голландский адмирал Най назвал юго-западную оконечность Вайгача мысом Идолов (здесь находилось ненецкое святилище со множеством деревянных идолов), пытался дать русскую кальку этого названия Ваятный нос, от слова "ваять" — делать идолов. А вот голландский картограф. Н. Витсен утверждал, что остров носит имя некоего Ивана, или Яна, Вайгача. Интересно, что эта совершенно бездоказательная версия почему-то повторяется многими современными топонимистами.

Ближе всех к истине оказался родоначальник новоземельской топонимии Ф. П. Литке. "Откуда же слово Вайгач происходит? — спрашивает он и тут же отвечает: — Вопрос этот решить столь же трудно, как и подобные о словах Колгуев, Нокуев, Кильдин, Варандей и множестве других названий, которые есть, вероятно, остатки языков, истребившихся вместе с народами, которые говорили ими".

Чаще других народов бывавшие здесь ненцы именовали остров Хаюдейя — Святая Земля, что совершенно не созвучно с русским названием. Может быть, особо и мудрствовать-то не следовало, а давно надо было обратиться к русским северным говорам? В. И. Даль в своем словаре, правда не очень уверенно, со знаком вопроса, пишет: "Вайгач? наносный, намывной, нижний (по течению) конец острова; наносная мель, коса, кошка".

Пролив Югорский Шар и полуостров Югорский названы в древности по хантским и мансийским племенам, которые обложившие их данью новгородцы называли югрой или угрой. Они населяли Угорию — предгорья Северного Урала.

Древним является и название пролива Карские Ворота, отделяющего Новую Землю от острова Вайгач. Конечно, не в современной форме, потому что Карский залив появился лишь в XVIII веке так по реке Каре (одни считают, что название реки происходит от ненецкого слова "хара" — извилистая, другие от "хоре (коре)" — торосистый лед) называли современную Байдарацкую губу, а губу, а затем и всю юго-западную часть Карского моря. Само же море в современных границах стали показывать на картах лишь после плавания Норденшельда.

Некоторые исследователи считают, что раньше пролив назывался Железные Ворота, ссылаясь на запись в Никоновской летописи, где под 1032 годом значится: "Того же лета Улеб иде на Железныа врата из Новгорода и вспять мало их возратишася, но мнози тамо погибоща".

Такому мнению возражают, что Карские Ворота до XVI века назывались просто Ворота — в смысле "фарватер, проход". В летописи же, вероятно, имелись в виду Железные Ворота — пролив у острова Мудьюгский или в Соловецких островах в Белом море. Это название поморы действительно позже перенесли на Новую Землю, но только на пролив (теперь Железный), отделяющий остров Ярцева от острова Междушарского. Нынешний же пролив Железные Ворота, отделяющий от южного побережья Новой Земли остров Б. Логинов, именован в 1832 году П. К. Пахтусовым "по причине быстрого в нем течения".

И еще четыре русских названия встречаются на иностранных картах добаренцевской поры: Гусиная река, Подрезов остров, пролив Костин Шар и Мутная губа. Современный полуостров Гусиная Земля одно время на некоторых из них назывался Землей Виллоуби в честь Гуго Виллоуби, который возглавлял английскую экспедицию, 14 августа 1553 года усмотревшую эту землю. "Мы думали пристать к этой земле и спустили шлюпку, пишет в дневнике Виллоуби, — но подойти к берегу не удалось вследствие мелководья. Здесь находилось много льда. Земля казалась необитаемой. Она лежит в широте 72°".

Однако ошибка в определении широты в те времена вполне возможна, поэтому твердой уверенности в том, что это была Гусиная Земля, нет. Норденшельд, например, убежден, что экспедиция обнаружила остров Колгуев. Экипажи двух судов экспедиции во главе с Виллоуби погибли во время зимовки в устье реки Варсины на Кольском полуострове. Капитан же третьего судна Р. Ченслер достиг устья Северной Двины и по вызову Ивана Грозного посетил Москву.

К сожалению, до нас почти не дошли русские источники со старинными новоземельскими названиями. Самая ранняя такая запись была сделана членом-корреспондентом Российской академии наук Василием Васильевичем Крестининым со слов мезенских мореходов Федора Ипполитовича Рахманина, Алексея Ивановича Откупщикова и Ивана Шухобова и опубликована 1788 и 1789 годах в его труде "Географическое известие о Новой Земле полунощного края". Выполнивший анализ этих названий в наши дни профессор В. Ю. Визе установил: "Из 112 названий, известных в XVIII веке и уточненных нами, до нас дошло только 55".

Одни из этих названий, например Большой и Малый Бритвины острова, губа Широчиха, река Сивучиха, лагуна Обманный Шар, не требуют пояснений. Другие, образованные от местных поморских слов, не всегда понятны для жителей иных районов. Так, губа Грибовая названа не за обилие грибов, а за подводные наносы песка уступом — грибы. Обседья губа — значит Обжитая губа. "Обсидеться привыкнуть к месту, как обживаться, осваиваться с ним", — объясняет В. И. Даль. Мыс Перевесинский — от "перевесье", так в старину называли место ловли птиц сетями — перевесами.

О происхождении третьих можно привести разного рода истории. Губа Строганова на юго-западном побережье Южного острова названа, по преданию, в честь семьи новгородцев Строгановых, бежавших на Новую Землю из-за политических преследований во времена Ивана Грозного. Остатки жилищ Строгановых видели В ХVІІІ веке Ф. И. Рахманин и даже B XIX веке Ф. П. Литке. Это были большие избы размером восемь на восемь метров с такими же сенями. Возле них и в окрестностях — много могил и "обнаженных человеческих костей больших и малых людей". Надписи на крестах, по свидетельству Рахманина, гласили, что "приходили к ним некоторые люди, называемые шершуты, и их обидели. В надписях представлены сии люди с железными носами и зубами, и что страшное их видение смертоносно. Может быть, так писаны некоторые звероловцы, люди зверообразные нравом, которые нещастие сих переселенцев, людей без сомнения богатых, каким-либо образом еще умножили более".

Скорее всего это были голландцы из экспедиции Баренца, которые воспользовались продуктами Строгановых. А свидетельство тому — описание плававшего Баренцем Геррита Де-Фера высадки в этом месте голландцев в 1594 году. "Добравшись на лодке до берега, они наткнулись на следы людей, которые, очевидно заметив моряков, успели убежать. Именно там оказалось шесть полных мешков ржаной муки, спрятанных в земле, и куча камней у креста, а в расстоянии ружейного выстрела стоял еще другой крест с тремя деревянными домами, выстроенными по северному обычаю. В этих домах они нашли много бочарных досок и поэтому сделали предположение, что тут ведется ловля лососевых рыб; они обнаружили также пять или шесть гробов, полных костями умерших, не зарытых в землю, а заваленных камнями. Там лежала также сломанная русская ладья, длина киля которой была 44 фута. Однако людей они не видели.

Этой превосходной и защищенной от всех ветров гавани они дали название Мучной гавани из-за найденной там муки"

Ныне этого топонима нет на картах, но зато упоминавшееся выше древнее название Мутная губа с легкой руки Ф. П. Литке было переделано в Мучную губу. Теперь чуть севернее Строгановой губы показываются полуостров Мучный и острова Мучные.

Подобное же предание связано с губой Черной, что находится на юго-западе Новой Земли. Здесь жило семейство раскольников Пайкачевых из двенадцати человек, перебравшееся сюда из Кеми в 1763 году. На другой год сюда пришел промышленник Афанасий Харнай из Долгощелья. Вот как передал Ф. П. Литке его лоцман Алексей Откупщиков рассказ Харная: "И вдруг видит — лежат все Пайкачи бездыханные, в белых смертных саванах, а сами черные, как уголья. Выкопал Харнай со своими молодцами могилу братскую и предал покойников земле... С того времени и кличут бухту Черною..."

Древним поморским крестам, которые ставились не только как памятники, но и как ориентиры, маяки, обязаны своим происхождением названия Крестовая губа на западном побережье Северного острова, впервые нанесенная на карту Ф. П. Литке, и Крестовая гора, названная в 1924 году Р. Л. Самойловичем. Баренц в июле 1594 года именовал Крестовые (Северный и Южный) острова, потому что здесь стояли два самых северных из обнаруженных им на Новой Земле русских креста. Правда, при этом было утрачено древнее поморское название Становые острова, свидетельствовавшее о том, что на них издавна находились станы промышленников.

Из надписи на кресте П. К. Пахтусов узнал, что протекавшая на восточном побережье Южного острова река Кумжа названа в 1827 году пустозерским крестьянином И. М. Курепановым. Кумжа — рыба из семейства лососевых, которую он здесь добывал.

Разного рода поморские термины стали основой многих топонимов Новой Земли и острова Вайгач, хотя далеко не всегда мы можем сказать, кто и когда их дал. Одно несомненно — это сделали поморы. Губа Дыроватая и полуостров Дыроватый на Вайгаче получили название от одноименных островов, между которыми было много "дыр" — проливов. Бухта Лямчина —потому что оторочена островами. "Лямчить" у моряков в старину значило оторачивать. Губа Осминина, как утверждает предание, названа потому, что здесь во время зимовки в давние времена погибли восемь русских промышленников.

Название высокого мыса Бык при входе в Маточкин Шар из Карского моря происходит от поморского термина "бык" — выдающийся в море или реку каменистый утес. Остров Калтак у Южного острова — от слова "калтак" — ком обледеневшего снега, плавающий в воде, что очень напоминает остров. В основе названий мыс и полуостров Кушный — архангельское диалектное слово "кушня" — хижина в безлюдном месте. Остров и мыс Потыч вероятно, от "потыч", что значит мелкая губа. Группа камней Толкунцы в заливе Моллера — от поморского термина, означающего всплески, водовороты, толчею на этом месте при ветре и приливе.

Мы не имеем возможности подробно останавливаться на подобного рода топонимах, так как тема нашей книги — именные, мемориальные названия. Несомненно, и они были в древности на Новой Земле. Вполне возможно, что таковыми являются, например, остров Вальков и возникшие от него позже названия мыса и губы Валькова, ибо здесь в XVIII веке было становище Валькова. Но кем был этот человек, а также и Паньков, Селезнев, Ярцев, Карповы, от имен которых пошли современные названия Земля Панькова, остров Селезнева, Ярцева на Новой Земле и острова Карповы на острове Вайгач, мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Им не ставили памятников, о них не рассказывали летописи…

На острове Кусова Земля, в древности Тиглева Земля, есть губа Тархова. Можно, конечно, предположить, что названа она в честь кого-то из потомков купца Ивана Федоровича Тархова, который в конце XVI века сколачивал промысловые ватаги и торговал продуктами промыслов. Но доказательств тому нет никаких.

Толкование значений древних поморских именных названий — дело сложное и неблагодарное, даже, казалось бы, в очевидных случаях. Так, профессор-историк М. И. Белов попытался усмотреть на карте Новой Земли несколько имен "бесстрашных мореходов Поморья": мыс Инков Нос, губа Кармакулова, гора Рахова. Он приводит очень интересные документальные сведения о старинных поморских фамилиях мезенцев Инковых и Кармакуловых из деревни Дешковской Двинского уезда Солянского Стана, а также о кормщике архиепископского дома Луке Рахове, ходившем на Новую Землю в 1694 году. Однако на деле точно известно, что гора Рахова на полуострове Пиритовый на Южном острове названа в 1833 году П. К. Пахтусовым в честь участника его экспедиции крестьянина Архангельского уезда Заостровной деревни Малые Рыболовы Андрея Ивановича Рахова (род. в 1797 г.). А полуостров Рахова получил свое название по горе уже в наши дни.

М. И. Белов упоминает о первом зарегистрированном в документах промышленном плавании на Новую Землю на кочах Антониев-Сийского монастыря летом 1692 года Ефима Федотова Перевозника. Он пишет: "Ефим Федотов Перевозник, известный в Поморье не столько по прозвищу, сколько по отчеству, вновь отправился на Новую Землю в мае 1693 года. Согласно записи в таможенной книге, спустя 15 месяцев после зимовки, в сентябре 1696 года, он пришел "с моря с Новой Земли", имея на кочах 25 моржей и 21,5 бочки сала белого медведя. Ефим Федотов плавал на Новую Землю не раз, и, вероятно, в память о нем один из мысов южного побережья (у острова Пограничного) до сих пор носит его имя".

Мы приводим эту длинную цитату с единственной целью показать, как иногда топонимический материал, увы, используется, чтобы заставить его служить нужному автору утверждению. Беда в том, что идущий следом топонимист Б. Г. Масленников, завороженный авторитетом крупнейшего специалиста по арктической истории, не будет выполнять никаких исследований, все возьмет на веру и вообще опустит кличку "Перевозник": "Федотова, м. ...Назван, видимо, по фамилии Ефима Федотова, неоднократно плававшего к Новой Земле в 1692-96 rг."

И ни к чему автору, что название мыс Федотова появилось лишь в тридцатых годах нашего века, а старыми промышленниками вообще не употреблялось. Как и следовало ожидать, советский гидрограф В. М. Никитин подтвердил, что мыс назван комиссией Северной гидрографической экспедиции в честь другого спутника П. К. Пахтусова — отставного боцмана Василия Федотова, умершего от цинги 12 мая 1833 года неподалеку от этого мыса.

Остров Кармакульский и нынешняя губа Большая Кармакульская, вероятнее всего, ведут свое происхождение, как и фамилия поморов Кармакуловых, от слова "кармакул" — подводный камень, которых много в упомянутой губе. Названия мыса Иньков Нос и появившейся уже в нашем веке губы Инькова на западном побережье Вайгача скорее всего образованы от архангельского диалектного "инка" — нерусская женщина, ненка.

Еще современник А. С. Пушкина, один из пионеров русской исторической географии Н. И. Надеждин сказал: "Слово всё в нашей власти. Оно беззащитно. Из него можно вымучить всякий смысл этимологической пыткою..."

И все-таки несколько имен древних поморов увековечены в географических названиях Новой Земли. А сохранили эти имена в большинстве случаев опять же поморские кресты.

В 1833 году П. К. Пахтусов на восточном побережье Южного острова нашел повалившийся лиственничный крест с не полностью сохранившейся надписью: "Поставили сей животворящий крест на поклонение православным христианам зимовщики, 12 человек, кормщик Савва Ф...анов, по Новой Земле, по правую сторону Кусова Носа". На большой перекладине креста уцелело: "ЗСН оду июля 9 дня", то есть 7250 году от Сотворения мира, или в 1742 году от рождества Христова. Пахтусов не сомневался, что это был крест олонецкого промышленника Саввы Лошкина, который, по преданию, за три лета первым обогнул с севера Новую Землю. (Его имя носят горы, мыс и остров Лошкина у Северного острова). Пахтусов предположил, что на кресте была вырезана или вторая фамилия Саввы — Фофанов, или его отчество Феофанов.

Однако уверенность Пахтусова не разделяли последующие исследователи. В. Ю. Визе, например, писал: "Так как вырезанный на кресте год (1742) не соответствует тому времени, к которому относят плавание Лошкина (1760), то трудно сказать, насколько Пахтусов был прав, приписывая найденный им крест Лошкину". А вот В. М. Пасецкий категорично утверждает: "Пахтусов ошибся, приписывая обнаруженный им крест Савве Лошкину, так как последний обошел Новую Землю двумя десятками лет позже даты, вырезанной на кресте, а именно в начале 60-х годов XVIII в.".

Вот как один и тот же факт может быть истолкован разными исследователями! Ведь ничего не изменилось за прошедшие полтора века, никаких новых сведений добыто не было. Но какая метаморфоза: уверенность Пахтусова — сомнение Визе — и снова уверенность, но уже в обратном, Пасецкого. Не есть ли это откровенная "подгонка под ответ"? Конечно, нам было бы приятно знать, что до Лошкина и Пахтусова на восточном побережье зимовал Савва Феофанов. Но ведь и Пахтусову это было бы приятно. Однако он больше всего боялся быть необъективным и, взвесив все, посчитал более вероятными ошибку в датировке плавания С. Лошкина и искажение его обстоятельств в устных поморских преданиях...

Так или иначе, Пахтусов на месте выяснил многие подробности той зимовки. "По-видимому,
— пишет он, — Савва зимовал здесь с большим судном; изба его была перевезена в срубе с места отправления его, равно как и другая разволочная изба ("...Становая изба означает главное жилище зимующих промышленников и обыкновенно при ней находятся: сени, баня и шалаш для провизии. Разволочными же называют малые избы, или временные караульни; они ставятся от становых на расстоянии от 5 до 10 верст..." (Примечание П. К. Пахтусова.), которую мы нашли ввечеру того же дня. По всему видно, что у Феофанова не умер ни один человек, потому что около изб его не нашли мы ни одной могилы". Реку, в устье которой были сделаны эти находки, Пахтусов назвал рекой Саввина.

Целую цепочку названий повлек пятиметровый крест в Русской Гавани с надписью: "Поставлен с. к. (сей крест. — С. П.) промышленником коршиком шуерецким Степаном Горяковым с товарищи 1842 августа 8 дня. Место Баренци по-старому у Богатого острова".

В соответствии с этой надписью геодезист Г. А. Войцеховский поместил на карте Русской Гавани мыс Шуерецкий (по деревне Шуя Кемского уезда Архангельской губернии). Утвердилось и название полуостров Горякова, хотя зимовщики Русской Гавани в 1932 году пытались переименовать его в полуостров Михеева по фамилии полярного летчика. Еще раньше, в 1927 году, экспедиция Р. Л. Самойловича восстановила на картах и старинное название остров Богатый, известное еще Крестинину и данное "по великому промыслу моржей".

В 1930 году Соколов-Микитов также отмечал: "Подле креста видны следы давнишнего поморского становища. В землю вбиты старые сваи. Берег за долгие годы поднялся из моря и теперь сваи стоят далеко на суше". Не с явлением ли тектонического поднятия суши связано происхождение древних названий губа Саханина и мыс Сухой Нос на Северном острове? Хотя не надо забывать и поморский термин "сухая вода", означающий "отлив, самая низкая вода".

Интересно, что все именные названия в честь древних поморов возникли уже в наше время как дань подвигу первопроходцев. Таким является и название губа Поморская на западном устье Маточкина Шара. И даже имя сообщившего В. В. Крестинину старинные названия Новой Земли мезенского кормщика Федота Ипполитовича Рахманина (род. в 1731 г.), который за 57 лет жизни 6 раз зимовал на Шпицбергене, 5 — в Сибири и 26 раз на Новой Земле, увековечено совсем недавно, в 1927 году, 14-й экспедицией Плавучего морского научного института на "Персее". Мыс Рахманина находится в заливе Шуберта на восточном побережье Южного острова.

Продолжение — Баренц открывает "свое" море