Новая Земля — "ничейная земля"?

НОРВЕЖСКИЕ КАРТЫ НОВОЙ ЗЕМЛИ

Еще в начале этого века северо-норвежские шкиперы, ходящие в полярные льды, считали северную часть Новой Земли "ничейной землей" или "terra nullius". Потребовалась мощная демонстрация силы с русской стороны для того, чтобы норвежцы согласились отдать кесарю кесарево и признать законные права России в этом районе. Деятельность норвежцев у берегов Новой Земли — это малоизвестный аспект норвежского"империализма" в Ледовитом океане.

Позиция русских заключалась в том, что их господство над Новой Землей всегда было бесспорным. Однако существовали немалые расхождения относительно формы и величины Новой Земли, и это было слабой стороной этой позиции. Несмотря на то, что поморы вели промысел у берегов Новой Земли еще с 16 в., а возможно и еще раньше, у русских властей не было четкого представления о географической форме этого района, и на первой странице атласа, изданного Академией Наук в Петербурге в 1737 г., Новая Земля изображена как полуостров, отходящий от Таймыра.

Между тем в 1760 г. промысловик из Олонца Савва Лошкин обогнул северную оконечность Новой Земли и установил, что это остров. В 1820 - 1830-х гг. русские власти провели основательную картографическую работу на Новой Земле. Но неудачи преследовали русские экспедиции, им не удалось составить карт северной части острова. После крайне неудачной экспедиции лейтенанта А. К. Цивольки в 1838 — 1839 гг. русские власти приобрели мрачный взгляд на возможности продвижения далее на восток в обозримом будущем и на использование прибрежных районов Сибири. Это выразилось в представлении о Карском проливе как о непроходимом "леднике ".

Поэтому поднялся переполох, когда в конце 1860-х годов норвежские шхуны начали плавать к Новой Земле, без труда преодолевая Карские ворота. Норвежец Эллинг Карлсен, который, по-видимому, первым совершил плавание к Новой Земле, отправился из Хаммерфеста на шлюпе "Солид" в 1867 г. Несмотря на господствующие тогда в России представления, он без труда прошел Карские ворота, развернулся, пройдя глубже в Карское море, и своем на обратном пути поплыл через Югорский Шар. Затем он проплыл вдоль берегов Новой Земли на север вплоть до Мыса Нассау.

Прорыв норвежцев в русские воды был связан с мощным подъемом норвежских промыслов в полярных льдах. Одновременно начало уменьшаться количество моржей, тюленей и белых медведей на Шпицбергене, и норвежские промысловики двинулись дальше на север и восток, в неведомые до того фарватеры.

В 1869 г. 18 норвежских судов с численностью команд в 186 человек вели промысел у Новой Земли. Одно из них вел шкипер из Тромсё Эдвард Холм Юханнесен, который по возвращении домой послал рассказ о плавании и отчет своих гидрографических наблюдениях в Шведскую Академию Наук в Стокгольме. За эти данные Юханнесен был награжден серебряной медалью Академии.

Научные интересы шкиперов из Тромсё укреплялись контактами со шведскими полярниками, которые в конце 1850-х и в 1860-х гг. провели большие научные экспедиции на Шпицберген и в Гренландию. Шведы призывали норвежских мореплавателей вести подробные и систематические наблюдения во время своих промысловых плаваний.

Награду Эдварду Юханнесену за наблюдения "восточных льдах" (так норвежцы называли район границы льдов от Шпицбергена на восток до Новой Земли) в 1869 г. переслал лично сам А. Е. Норденшельд. В сопроводительном письме он заметил, что, если бы Юханнесену удалось также обогнуть Новую Землю, он получил бы золотую медаль. Когда поздней осенью 1870 г. Норденшельд вернулся из экспедиции в Гренландию, он и в самом деле получил новый отчет Эдварда Юханнесена "Гидрографические наблюдения во время промыслового плавания вокруг Новой Земли".

Юханнесен провел в течение лета 1870 г. промысел в Карском море. Был уже конец лета, полный обычно норвежские шхуны возвращались в в Норвегию. Но Юханнесен решился все же добыть ту награду, которую так щедро пообещал ему Норденшельд. Сначала он взял курс на норд-ост, но потом повернул на запад к берегам Новой Земли, северной оконечности которой он достиг 3 сентября. С борта шхуны Юханнесен составил карту северной части острова, которая оказалась совершенно другой формы, чем предполагалось ранее. Юханнесен отплыл обратно в Норвегию, осуществив плавание которое всего за несколько лет до того, казалось невозможным.

Промысловые плавания норвежцев в "восточных льдах" опрокинули все прежние теории о ледовой обстановке к востоку от Новой Земли. Многие норвежские шхуны совершили в последующие годы удивительные плавания в Карском море. В 1871 г. капитан из Тромсё Фриц Кр. Макк повторил подвиг Юханнесена и обогнул северную оконечность Новой Земли на шхуне "Полярная звезда". Картографические наброски норвежцев были нанесены на морские карты Новой Земли, и на основе их общих наблюдений норвежский географ и метеоролог Хенрик Мон составил карту северной части Новой Земли, которая подводила своего рода итог вкладу норвежских промысловиков в географическую науку.

СЕВЕРНЫЙ МОРСКОЙ ПУТЬ

Экспедиции норвежцев в Карское море послужили основой Норденшельду к его открытию пути к устью Оби и Енисея в 1875 - 1876 гг. и сквозному плаванию по Северному Морскому Пути в 1878 1879 rr. Генеральный консул Швеции - Норвегии в Архангельске указал на это в переписке с русскими властями поводу многочисленных жалоб на активность норвежцев в Карском море. Он подчеркнул, что открытие северного Морского пути будет иметь огромное значение для будущей торговли между Сибирью и Европой, и фоне этого глупо утверждать, что плавания норвежцев приносят вред России.

Но с русской точки зрения то, что норвежские шкиперы некоторым образом довершали ту работу, от которой отказались в 1840-х гг. русские картографы, никак не могло считаться смягчающим обстоятельством. С точки зрения государственно-политической, казалось крайне тревожным то, что норвежские шкиперы все время поддерживали отношения со шведскими исследователями-полярниками и что открытие северного морского Совместных пути было представлено как результат их усилий. Россия, самая крупная империя в мире, оказалась пассивным наблюдателем того, как иностранцы решают задачу открытия морского пути из Европы в Сибирь.

Вопрос о том, были ли плавания норвежцев героическими, является спорным, и нужно быть очень осторожным, приписывая их достижения исключительному мужеству или лучшему владению морским ремеслом. Русские на своих основании научных исследований пришли к ошибочному выводу о том, что Карское море непригодно для плавания. Это было опровергнуто норвежцами, но к этому необходимо добавить, что им способствовала благоприятная ледовая обстановка около 1870 г. Советский полярный историк В. Ю. Визе, конечно, прав, когда заявляет, что равно неправильно утверждать, что Карское море непроходимо, как и то, что оно проходимо. В норвежских и шведских описаниях не говорится отчетливо о том, что в 1872 г. ледовая обстановка вновь была очень сложная и многие шхуны попали в тяжелое положение. В тот год во льдах потерпели крушение 5 шхун. из Тромсё.

СТОЛКНОВЕНИЯ МЕЖДУ НОРВЕЖЦАМИ И ПОМОРАМИ

В 1874 г. ледовая обстановка вновь была хорошей, и промыслы возобновились. Можно без преувеличения говорить о том, что B последующие годы норвежцы почти единовластно господствовали в "восточных льдах". По сведениям шведско-норвежского генерального консульства в Архангельске в промыслах у Новой Земли и в Карском море в 1870 г. участвовало 80- 90 норвежских шхун (большинство из Хаммерфеста) и только 8 русских. Поморы объясняли свое  слабое участие тем, что их вытесняет большой флот норвежских шхун. Поморы совсем не радовались соперничеству с норвежцами в районе, который они считали бесспорно русским с и уже в январе 1869 г. братья М.И. и Ф.И. Воронины из Сумы составили письмо в Министерство иностранных дел России, в котором жаловались на поведение норвежцев. Братья Воронины просили запретить норвежцам вести промысел в Белом и Карском морях, поскольку они считали, что этот район принадлежит Российской Империи. В последующие годы поступало немало сообщений о столкновениях между норвежцами и русскими в районе Новой Земли. В русских газетах печатались резкие нападки на норвежцев: утверждалось, что они наглеют с каждым годом и открыто угрожают русским силой. Норвежские ледовые промыслы изображались как вид империализма в Ледовитом океане: норвежцы хотели считать Новую Землю "нейтральной территорией" или "ничейной землей", наподобие Шпицбергена, и они методично уничтожали все русские памятники, кресты  и избушки на Новой Земле. Настало время России предпринять меры для защиты от норвежской агрессии на севере.

Но русские власти в центре проявляли сдержанность по отношению к норвежцам, потому что у России не было никакого контроля над рыболовством и промыслами в северных водах. Большие расстояния и отсутствие незамерзающих оборудованных портов чрезвычайно удорожало содержание в районе военных крейсеров. У российского правительства просто напросто не было средств наложить запрет на промыслы иностранных судов у Новой Земли, и правительство не желало вводить никаких территориальных границ, пока не было возможности их поддерживать. Министерство иностранных дел России предусматривало также возможность осуществления Швецией Норвегией ответных мер, которые могли отразиться на правах русских рыбаков в Финнмарке и на поморской торговле. Сигналы относительно Новой Земли, поступающие из официальных кругов, были так слабы, что губернатор Финнмарка в 1870 г. еще не мог с уверенностью сказать, что Новая Земля принадлежит России.

С норвежской стороны не высказывалось желания воспользоваться этой неизвестностью. В письме в норвежское Министерство внутренних дел от 3 марта 1870 г. губернатор Финнмарка привлекал внимание к промыслам норвежцев вблизи Новой Земли и предлагал, чтобы норвежские промысловики получали наказ не действовать в русских территориальных водах. Но проблема заключалась в том, что протяженность этих морских территорий была неизвестна, а многократные обращения к русской стороне не приносили результата. Однако норвежские власти были так заняты тем, чтобы избежать конфликта с великим соседом на севере, что даже предприняли попытки определить протяженность русских территориальных вод, которую норвежские промысловики должны были уважать. Поэтому, несмотря на то, что промысловики-поморы своими жалобами и действиями не сумели заставить русские власти раз и навсегда утвердить свой взгляд  на правовое положение Новой Земли, они подтолкнули вce же норвежские власти хоть на шаг ближе к восприятию острова как русского.

Промысловики из северной Норвегии имели очевидные преимущества перед поморами в том, что могли начинать сезон у Новой Земли раньше: ведь норвежские шхуны шли по незамерзающему фарватеру вдоль Мурманского берега и обычно приходили в район промысла в конце апреля и начале мая. Поморы же должны были дожидаться вскрытия льда в Белом море. Это означало, что они появлялись у Новой Земли лишь в начале июня или, самое раннее, в конце мая. К этому времени норвежцы уже захватывали лучшие места и вовсю вели промысел. Когда поморы начинали промысел, морж и тюлень был уже напуган, и к зверю было трудно подойти.

КОЛОНИЗАЦИЯ НОВОЙ ЗЕМЛИ

В конце 1870-х гг. и другие иностранцы начали появляться в русских водах. B марте 1877 г. газета "Русский мир" сообщила, что в Гааге создана комиссия под руководством принца Хенрика для сбора денег на установку памятников во всex тех местах в северных широтах, которые, как полагают, были в 16 в. открыты голландцами, и среди них — на Новой Земле. Они планировали, привлекая финские интересы, учредить компанию по использованию природных богатств края. Сообщалось также, что австрийцы строят планы основания метеостанции на Новой Земле.

Такова была обстановка, когда русское Общество по оказанию помощи потерпевшим кораблекрушение выступило C важной инициативой. Общество предложило русскому Министерству финансов основать спасательную и зимовочную станцию в Малых Кармакулах на юго-западном побережье Новой Земли. Такая мера, возможно, подтолкнет поморских судовладельцев последовать этому примеру и построить в других районах острова зимние стоянки для своих промысловиков. B приложении к письму в Министерство, которое было подписано высокой покровительницей Общества великой княгиней Марией Федоровной, всячески расписывались якобы имевшие место преступления норвежцев на Новой Земле. Выступление Общества произвело впечатление, и летом 1877 г. царь выделил 25.000 рублей на строительство спасательной станции.

Станция была освящена той же осенью, a через несколько лет переведена из ведения Общества под начальство Архангельского губернатора, который пытался начать заселение острова русскими. Но заставить русских поселиться постоянно на Новой Земле было трудно, и правительство сконцентрировало свои усилия на самоедах (ненцах). Когда была основана спасательная станция, в районе Малых Кармакул уже жили немногие ненцы. Можно сказать, что они стали постоянными жителями поневоле: их отправил на Новую Землю в 1867 г. один русский купец из Печоры, который дал им хорошее оружие. Но их снаряжение поломалось, и они не решались вернуться на материк. Некоторые из ненцев переехали в 1883 г. к Маточкину Шару, тому проливу, который делит Новую Землю на две части. Там медвежий промысел был лучше. Для обеспечения регулярных поставок этим первым постоянным поселенцам на Новой Земле в 1880 r. открылось регулярное пароходное сообщение между Архангельском и Новой Землей.

Теперь было уже определено, что постоянное население Новой Земли будет состоять именно из ненцев. При наличии ненецкой колонии на острове российскому государству будет легче удержать остров в своих руках. Поскольку ненцы северные жители, им будет по всей вероятности легче приспособиться к суровым природным условиям, чем самим русским, а у ненцев не было такой национальной раздвоенности, как у саамов, которые были разбросаны по четырем странам, ни одна из которых не могла бы так просто использовать их и своей выгоды. Ненцы были целиком "русской" группой инородцев, и заселение Новой Земли ненцами было воспринято за рубежом как эффективная оккупация территории.

В 1898 г. количество семей ненцев на Новой Земле дошло до 22, 12 семей жили в Малых Кармакулах, 6 — у Маточкина Шара и 4 — в Белушьей Губе, всего 102 человека. Губернатор взял на себя снабжение ненцев товарами первой необходимости. В ответ ненцы обязались сдавать свои товары представителям губернского управления. Они не имели права продавать свои товары никому другому. Товары продавались на ярмарке в Архангельске, и выручка шла на покрытие расходов по оснащению ненцев снаряжением. Избыток выплачивался ненцам, за небольшим удержанием в фонд дальнейшей колонизации острова.

Такой порядок был за рубежом истолкован так, будто бы Россия на Новой Земле руководствуется идеей монополии, подобно датской власти над Гренландией. Власти пытались также осуществить некоторую русификацию ненцев, и православной церкви предназначалась главная роль в превращении ненцев в "полезных граждан русского государства". Архангельский епископ послал на Новую Землю в 1877 г. монаха Иону из Николо-Корельского монастыря. Ero задача заключалась в том, чтобы проповедовать ненцам, учить их и одновременно подготовить их к переходу от кочевой к оседлой жизни. В 1889 г. по решению Священного Синода на острове был основан скит.

Таким образом, на Новой Земле русские делали ставку на консолидацию, а не на отграничение: надзору и контролю над действиями норвежцев не придавалось столь большого значения, которое оправдало бы дополнительные затраты и расходы. Но ситуация изменилась в 1891 г., когда царь Александр III принял решение построить железную дорогу через Сибирь на Дальний Восток. Правительство было решительно настроено осуществить строительство сибирской железной дороги в кратчайшие сроки. Оборудование было доставлено на Урал и далее морским путем в дальневосточные порты, но проблемы снабжения в районе, лишенном дорог, были почти непреодолимы. Поэтому Военно-морское министерство предложило исследовать возможности доставки материалов моркским путем из Архангельска через Карское море к устью Енисея и далее на юг по Енисею. Тем самым при обостренном внимании русских к востоку, северные районы выдвинулись на передний план.

Для проведения гидрографических исследований восточнее Белого моря был послан крейсер, который должен был кроме того собрать данные для обсуждения возможности такого транспортного пути. Было принято решение, что тот же крейсер будет наблюдать за норвежцами, промышляющими в этом районе. Обсудив этот вопрос со шведско-норвежскими властями, министр иностранных дел России убедился в том, что норвежские Власти не будут поддерживать 20 своих промысловиков, если возникнет конфликт по вопросу о территориальной границе. Этого действительно не произошло, когда за незаконный лов рыбы в 1893 г. в горловине Белого Моря были задержаны 7 норвежских шхун.

Но восточнее, у Новой Земли, присутствие русского крейсера не очень смущало норвежских промысловиков, и в последующие годы нового века норвежская деятельность "восточных льдах резко усилилась. Около половины северонорвежских шхун ледового плавания вели здесь свой промысел, и их активность начинала подрывать статус резервата на острове, и родились сомнения о государственной принадлежности ненцев. Зимой 1902 - 1903 г. на Новой Земле, у западного выхода из Маточкина Шара, зимовала норвежская экспедиция по изучению северного сияния. Экспедиция под руководством геофизика Х. Риддерволда была одной из четырех, действовавших в ту зиму по программе изучения северного сияния норвежского профессора Кристиана Биркеланда.

ПРОШЕНИЕ К ОСКАРУ II

Как и ожидалось, норвежцы соприкасались с колонией ненцев на месте, и ненцы воспользовались контактом с представителями другого государства, чтобы выдвинуть жалобы на русские власти. Представитель ненцев высказал убеждение, по его утверждению разделяемое всеми его соплеменниками на Новой Земле, о том, что условия жизни стали такими трудными, что единственное спасение заключается в аннексации Норвегией острова. Ненец спросил, как зовут короля норвежцев. Узнав, что зовут Оскар, ненец взмолился:

— Передайте привет Оскару и попросите его прислать сюда людей и отобрать Новую Землю у царя, потому что нам, самоедам, здесь плохо, у нас ничего нет, ни муки, ни сахару, ни чаю, а русские чиновники набивают свои карманы деньгами!

Генеральный консул Швеции - Норвегии в Архангельске Х. А. Фальсен объяснял трудности Новой Земли тем, что ненцы уже не чувствуют никакого желания увеличивать прибыльность промысла, потому что за ними прочно закреплено положение любимчиков правительства. Дело в том, что ненцы добывали уже так мало, что не могли даже покрыть расходы на зимние поставки. С другой стороны, они не могут быть вполне уверены в губернаторской канцелярии, которая вела сбыт честности их товаров.

Но у русских властей была своя точка зрения на это дело: проблема заключалась не в лени ненцев, а что они сбывали большую часть добычи норвежским промысловым судам. И у Архангельского  губернатора сложилось определенное впечатление, что сделки, как правило вершила бутылка рома. Когда начальник губернской канцелярии посетил Новую Землю летом 1908 r., он встретил там две норвежских промысловых шхуны "Сельсвет" и "Суксесс" в Поморской губе. На борту шхун он обнаружил не менее 29 живых белых медвежат, около 1000 шкур тюленя и 2500 пудов жира. Большая часть товара была приобретена торговлей с ненцами. Русские власти очень возмутились сделками и послали через генерального консула Фальсена жалобы норвежским властям.

Ho это не произвело большого впечатления на норвежских промысловиков, которые пользовались неразберихой с тем, где, собственно, проходит граница русских территориальных вод. Они заметили, что контролирующий крейсер никогда не показывается севернее Маточкина Шара. Норвежский шкипер Сиверт Брекму, встретив военный корабль "Пахтусов" у острова Вайгач, воспользовался случаем узнать, где точно русская территориальная граница. Капитан корабля нарисовал границу, которая проходит, по его мнению, проходит в трех четвертях мили по берегу до Сухого Носа, который расположен в 8 морских милях севернее Маточкина Шара. Севернее Сухого Носа норвежцы могли вести промысел и на суше, и на море. Линия границы была проведена на карте шкипера, и командир корабля даже расписался внизу. Так на месте решались проблемы государственных владений. Норвежские шкиперы восприняли это как официальное русское подтверждение, что северная часть Новой Земли была "ничейной землей" наподобие Шпицбергена. После 1905 г. многие норвежские зимовочные станции базировались на Новой Земле, где они использовали часто старые избушки русских промысловиков.

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Русские власти, по-видимому,ничего не знали об этом, и никто не собирался этому препятствовать, пока в 1909 г. департамент сельского хозяйства России не послал на Новую Землю экспедицию под руководством геолога В. А. Русанова. Русанов был на Новой Земле уже в 1907 г., но тогда он находился на южной части острова. Теперь предстояли исследования геологических, биологических и метеорологических условий на побережье от Крестовой губы до Полуострова Адмиралтейства. Когда исследовательское судно "Дмитрий Солунский" вошло в Крестовую губу, команда увидела несколько промысловых хижин. Между ними ходили люди, а из труб вился дым. Русанов с членами команды сел в лодку и направился к берегу, чтобы поговорить, как они думали, с русскими. Они немало удивились, когда это оказались норвежцы. Норвежцы рассказали, промысел у них был хороший и они планируют провести здесь еще одну зиму. Они оказали русским всяческое гостеприимство, и стороны расстались как будто вполне довольные друг другом.

Но в глубине души Русанов был потрясен, что и в тот же день он сделал следующую запись в дневнике: "Печальная картина на русской земле! Там, где некогда в течение столетий промышляли наши русские отважные поморы, теперь спокойно живут и легко богатеют норвежцы". Вернувшись в Архангельск, он доложил губернатору об увиденном, и тот забил тревогу. Русские власти восприняли избушки норвежских промысловиков как реальную угрозу русскому господству над этим районом, поскольку такие поселения можно было считать эффективной норвежской оккупацией. Но, по мнению русских, промысловые избушки были незаконными, поскольку Новая Земля с незапамятных времен принадлежала русским. 15 ноября 1909 г. русский посланник Христиании вручил норвежскому министерству иностранных дел ноту протеста. В ней содержалась просьба к норвежским властям расследовать дело и поставить население Северной Норвегии в известность, что подобные нарушения русской территории впредь не допустимы.

ШКИПЕРЫ ИЗ TPOMCË АКТИВИЗИРУЮТСЯ

Такой резкой ноты от России норвежское правительство никогда раньше не получало, и с норвежской стороны к делу отнеслись очень серьезно, особенно потому что во время опросов шкиперов ледовых шхун выяснилось, на Новой Земле что деятельность норвежцев имела гораздо больший размах, чем это представляли себе русские. Но норвежским властям непросто было уладить это дело, потому что тромсёвские шкиперы взбунтовались. 8 февраля 1910 г. Союз шкиперов Тромсё созвал общее собрание для обсуждения ледовых промыслов у Новой Земли. Выступило большинство шкиперов, которые последние годы отправлялись туда на промысел. Все, как один, утверждали, что с начала 1860-х гг. норвежцы беспрепятственно ведут там промысел. Была приведена информация, которую шкипер Брекмо получил от капитана военного корабля "Пахтусов", а именно, территориальная граница проходит по Маточкину Шару и что территория севернее него — свободна.

Союз принял суровую резолюцию, где утверждалось, что если русские хотят аннексировать эту полярную территорию, вопрос этот должен решаться в международном суде. Не могло быть никакого сомнения. что, в том, что северная часть Новой Земли, так же, как Земля Франца-Иосифа, Шпицберген и северная часть Гренландии, была "ничейной землей", открытой для всex народов. Союз шкиперов единогласно принял постановление, Новая Земля севернее Маточкина Шара "no man's country", поскольку много лет норвежцы ведут там свой промысел без всяких возражений со стороны русских.

Резолюция Союза шкиперов была напечатана в газете Тромсё Стифтстиденте и сразу стала известна в России. "Тромсёвская Резолюция" подверглась резкому осуждению в русских газетах, и 20 марта 1910 норвежское министерство иностранных дел получило еще одну ноту от русских властей, которая была необычайно резкой и ироничной по форме. Русское правительство уверяло, что оно ни в коем случае не собирается опровергать фантастическое утверждение шкиперов Тромсё, что Новая Земля и является "ничейной землей", потому что норвежскому правительству, как и правительствам прочих стран, хорошо известно, что Новая Земля на всем своем протяжении является частью Российской империи.

Министра иностранных дел Норвегии просили принять Во внимание и те последствия, которые могут возникнуть, если промысловики и впредь будут придерживаться этой теории. Конфискация улова и снаряжения может стать лишь началом ожидающих их неприятностей. Необъяснимое неведение промысловиков может подвергнуть их самым большим опасностям. Подобное предупреждение оказалось кстати, потому что русские власти узнали о том, что новые норвежские зимние экспедиции уже расположились на Новой Земле. На высоком правительственном уровне было принято решение послать туда военный корабль, чтобы снять норвежцев, возможно даже применив силу. Тромсёвская резолюция превратила спор о Новой Земле в дело принципа, которое не могло быть решено иначе.

ПРОШЕНИЕ К НИКОЛАЮ II

Поставленный перед угрозой военной мощи России, Союз шкиперов мог только спасать то немногое, что можно было спасти. Союз шкиперов был обеспокоен судьбой тех промысловиков, которые еще находились на Новой Земле, и проявил инициативу по снаряжению спасательной экспедиции, чтобы опередить русских. После переговоров между Союзом шкиперов и норвежским министерством иностранных дел, 14 июля из Тромсё было отправлено за государственный счет спасательное судно "Сириус", чтобы предупредить норвежцев на Новой Земле о грозящей им  опасности. Между тем по предложению генерального консула в Архангельске король Хокон составил письмо своему родственнику, Николаю II, пытаясь таким образом сдержать русских. Есть основания полагать, что это послание подействовало. Во всяком случае вмешательство царя остановило посылку военного судна. Вместо на Новую Землю было послано научно-исследовательское судно.

На борту корабля находился также Архангельский из Шенкурского губернатор и четыре русские семьи района, которые вызвались добровольно стать поселенцами в Крестовой губе. Экспедиция обнаружила 5 норвежских промысловых домиков, Один в бухте Норденшельда, три в Архангельской губе и один в Крестовой губе, куда корабль прибыл 15 июня. К этому норвежцы уже ушли, по всей видимости в большой спешке. Архангельский губернатор пожелал провести демонстрацию высшего права России и торжественно заложил первый камень первого жилого дома в Крестовой губе. Затем основание "первой русской колонии" в северной части Новой Земли было отпраздновано реками шампанского

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Дипломатический кризис 1909 - 1910 гг. был, пожалуй, самым тяжелым эпизодом в отношениях между Норвегией и царской Россией, отношениях, которые на протяжении веков были отмечены миром и терпимостью. Кризис разрешился благодаря сдержанности с обеих сторон, но главным образом потому, что норвежское правительство никак не поддержало притязаний своих полярных мореходов на Новую Землю. В ноябре 1910 г. губернаторы Финнмарка и Тромсё составили и развесили на промысловых шхунах предостережение, которое содержало официальную точку зрения Норвегии на вопросы государственной принадлежности:

"Настоящим напоминаем, что архипелаг Новая Земля является во всей целостности русской территорией, и что норвежцы, ведущие промысел там или на прилежащей морской территории, подвергают себя опасности конфискации добычи или судна, с возможно неприятными последствиями лично промысловика"

 Русские власти получили копию этого обращения и могли быть довольными. Опасность была устранена и вопрос был решен полностью для пользу России. С другой стороны, население русского Севера имело основания благодарить северонорвежских промысловиков, которые своим смелым поведением подтолкнули русское правительство к принятию решения, хочет ли Россия сохранить то, что, собственно, считалось русскими владениями на севере. Норвежская рыбная ловля и промыслы в русских водах в значительной степени объясняют возросший интерес русских властей к северным районам конца 19 — начала 20 вв.