Новые материалы
Арктический полигон — колыбель мужественных людей атомной эры
Это были титаны атомной эры - безгранично преданные делу и безмерно любившие Родину!
Работы по созданию ядерного оружия ВМФ - это был опытный образец боеприпаса для торпеды - шли успешно. Встал вопрос об испытании ядерного заряда для него и о выборе места для натурных испытаний в морских условиях.
Специалисты ВМФ с привлечением ученых и геологов обследовали морские полигоны флота. Анализ подготовленных материалов обследования показал невозможность использования существующих полигонов для экспериментов с подводными ядерными взрывами. Среди возможных мест для полигона было высказано предложение об использовании южной части островов Новая земля. Эта идея была поддержана главнокомандующим ВМФ Н.Г. Кузнецовым. Им была высказана мысль о перспективности создаваемого полигона на Новой земле для будущих ядерных испытаний не только оружия флота, но и других видов Вооруженных Сил. В 1953 году для выбора места испытаний ядерного оружия ВМФ на островах была назначена комиссия, в которую вошли ведущие специалисты от различных ведомств и научных организаций страны, в том числе и от Академии наук СССР. Комиссия сделала свой выбор, предложила острова архипелага Новая земля. Конкретно: для проведения подводных ядерных взрывов рекомендовалась губа Черная, для главной базы определена губа Белушья, для аэродрома - район поселка Рогачево.
 |
Геннадий Евпатьевич Золотухин (1934—2012) — специалист в области ядерных испытаний, начальник 6 Управления ВМФ, заместитель руководителя Департамента разработки и испытаний ядерных боеприпасов Минатома России, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии РФ, вице-адмирал. |
Острова Новая земля - уникальное место в Арктике - расположены между двух морей. С одной стороны, Баренцево с теплым течением, а с другой - Карское - холодное, замерзающее или заполненное подвижными льдами. Возникающий перепад температур на берегах островов на западе и востоке создает условия для зарождения яростных ветров, что с учетом отрицательных температур приводит к суровым климатическим условиям, присущим только Новоземельскому архипелагу. Длинные многомесячные полярные ночи и частые снежные бури делали условия для проживания человека и освоения архипелага близкими к экстремальным.
Руководителем развертываемого строительства объекта на Новой земле был назначен полковник Е.Н. Барковский, знавший Арктику и острова не понаслышке - проходил там службу с 1942 года. В этот период он хорошо изучил регион. Его отличали глубокое знание дела и большая энергия при решении сложных задач и вопросов. Полученный в Арктике опыт позволял ему применять при работах нестандартные решения, которые способствовали ускорению строительства. Его основным помощником был главный инженер по строительству полковник Д.И. Френкель. Забегая немного вперед, котел бы отметить, что создаваемый полигон получил название по легенде «Объект-700», а строительные формирования полигона —«Спецстрой-700». Первым руководителем этих организаций был полковник Е.Н. Барковский — начальник строительства объекта на Новой земле. Сразу необходимо подчеркнуть, что очень значимая роль в строительстве объектов специального и технического назначения, соцкультбыта, жилья, спортивных сооружений при создании полигона принадлежала начальникам «Спецстроя-700». Среди них хочется отметить таких, как полковник Рабинович М.Л., полковник Шумилов Л.В. (будущий генерал-полковник, первый заместитель начальника по строительству и расквартированию войск МО СССР), полковник Небольсин Н.П., полковник Повидыш В.Г. Нельзя не упомянуть и о том, что на Северном флоте существовала мощная строительная организация «Северовоенморстрой», составной частью которой стал «Спецстрой-700», как специально организованный для выполнения строительно-монтажных работ на полигоне, поэтому руководители «Северовоенморстроя» оказывали помощь ему при формировании и строительстве объектов на Новой земле. Заказчиком капитального строительства объектов на Новой земле было определено 6 Управление ВМФ. В его составе сформировали строительный отдел, обеспечивавший планирование, финансирование, заказ проектной документации, нестандартного оборудования, изготавливаемого на заводах, его поставку на объекты, большой номенклатуры кабельной продукции, материалов и решение других вопросов, связанных с капитальным строительством. В процессе работы на объектах, специалисты строительного отдела 6 Управления ВМФ оказывали постоянную помощь строителям при возникновении сложных рабочих ситуаций при строительстве в Арктике. В различные периоды деятельности начальниками отдела были полковники зубов С.И., Бучкин И.Д., Серебреников В.Л., Кузин С.И., обладавшие высокой ответственностью, глубиной знания дела и тонким пониманием специфики строительства в условиях, требовавших принятия нестандартных технических решений. Уже будучи генерал-лейтенантом Е.Н. Барковский вспоминал: Сроки, поставленные нам правительством на подготовку к подводному ядерному испытанию, были крайне сжатые — год. А все приходилось начинать с нуля, учитывая к тому же, что зимой из-за суровых климатических условий строительные рабо-ты на Новой земле практически невозможны . Однако с учетом мужества и героизма личного состава, прикомандированных гражданских специалистов работы велись зимой, и это позволило успешно выполнить первый этап подго-товки к испытаниям. Первое время всеми военнослужащими и вольнонаемными на Новой земле руководил Е.Н. Барковский. Он исполнял обязанности начальника гарнизона, а при формировании полигона в сентябре 1954 года — обязанности начальника полигона и прибывающим с назначением на полигон вотдавал их назначения местным приказом (из воспоминаний П.Г. Астахова).
Такими были условия, в которых велась работа по подготовке к созданию и формированию Морского научно-испытательного полигона. Руководство ВМФ и МСМ понимало перспективность будущего ядерного полигона, предвидело его работу в течение десятков лет. Это потребовало проведения мероприятий по от-селению жителей с Новой земли. В 1954 году население островов Новая земля составляло 363 человека. Отсе-ление его происходило поэтапно, до 1957 года. Часть людей уехала с островов в связи с окончанием контрактов - они имели жилье на материке. Оставшиеся жители - малочисленное местное население - были переселены по желанию в три места на в большой земле с предоставлением жилья, а также с предоставле-нием работы и с компенсацией затрат на переселение. Удаленность островов от крупных населенных пунктов, небольшое количе-ство жителей (в основном - контрактники) и незначительное влияние на хозяй-ственную деятельность государства были решающими при выборе места для но-вого полигона. Наработанные комиссией материалы с обоснованием выбора места ядерных испытаний на островах Новая земля и предложения по этому вопросу были представлены в Совет Министров СССР, которым они были одобрены и назначе-на государственная комиссия по обследованию выбранного места для полигона. Руководителем комиссии был назначен командующий Беломорской флотилией контр-адмирал Н.Д. Сергеев, впоследствии НГШ ВМФ, адмирал флота СССР. Его заместителем стал начальник 6 Управления ВМФ контр-адмирал П.Ф. Фо-мин. В комиссию вошли полковник Е.Н. Барковский, специалисты б Управле-ния ВМФ офицеры А.А. Пучков, К.К. Азбуки, Ю.С. Яковлев и др., ученые АН СССР: академик Н.Н. Семенов, его заместитель член-корреспондент М.А. Са-довский, член-корреспондент Е.К. Федоров. Среди членов комиссии от МСМ был заместитель начальника сектора КБ-II Е.А. Негин (впоследствии акаде-мик, генерал-лейтенант, главный конструктор-директор ВНИИЭФ). Но на ре-когносцировку на тральщике выходили не все ученые - члены комиссии. Одна-ко при рассмотрении результатов рекогносцировки участие принимала вся комиссия по выработке заключения о месте будущих ядерных испытаний. Впоследствии Н.Д. Сергеев так вспоминал свое прибытие в конце 1953 года на тральщики с комиссией: вПрибыли на Новую землю. здесь нам пришлось передвигаться где на собаках, где на оленьих упряжках, чтобы досконально из-учить острова. Естественно, большую помощь мы получили от председателя Новоземельского поселкового Совета И.К. Тыко-Вылко. С его помощью прорабатывался и вопрос об отселении малочисленного местного населения (до десятка семей), проживающего на берегу в месте предполагаемых испытаний... А Для решения главной задачи Государственной комиссии - выбора места для проведения подводного ядерного взрыва в 1955 году и решения технических вопросов базирования - было отведено всего две недели. Комиссия установила, что губа Черная - уникальное место для проведения испытаний, так как ее во-дообмен с Баренцевым морем небольшой, что обеспечивало незначительный выход радиоактивных продуктов взрыва и значительное их разбавление. После проведения рекогносцировки на месте и рассмотрения ее результатов на комиссии был предоставлен доклад ЦК КПСС и Совету Министров СССР о подготовке к проведению испытаний на море, с обоснованием необходимых мероприятий. Одновременно были подготовлены по этим вопросам Постановле ния ЦК КПСС и Совета Министров СССР, которые были подписаны 31.07.1954 года. В этот же период издана директива начальника Главного штаба ВМФ и началось формирование полигона на Новой Земле.
Необходимо подчеркнуть, что уже в Постановлении 1954 года говорилось, что полигон будет предназначен для испытаний атомного оружия на суше, в воде и в атмосфере, а также для исследования его воздействия на все виды оружия, техники, сооружений и материалов, находящихся на оснащении в вооруженных силах.
Дату подписания директивы главного штаба ВМФ – 17 сентября 1954 года – принято считать днем рождения полигона.
По результатам работы рекогносцировочной комиссии и по Постановлениям правительства были подготовлены план мероприятий с указанием всех необходимых работ и предложения по реализации вопросов обеспечения испытаний с учетом объемов капитального строительства и финансового обеспечения. Сроки выполнения намеченных мероприятий были крайне жесткими. Как специалист комиссии, служивший в условиях Арктики, полковник Барковский Е.Н. докладывал их заместителю министра обороны по строительству и расквартированию войск генерал-полковнику А.Н. Комаровскому. Внимательно выслушав, он сказал, что в такие сроки вы сами обязаны их и выполнить. Так состоялось первое назначение начальника строительства объекта на Новой Земле. В этот же период принято решение о начале изыскательских и проектных работ, выполняемых Военморпроектом.
В состав формируемого полигона вошли: службы обеспечения, опытно- научные и инженерные части, истребительный авиационный полк, дивизион кораблей и опытовых судов, тыловое обеспечение, дивизион аварийно- спасательной службы, транспортный авиационный отряд и другие подразделения.
В навигацию 1954 года морскими транспортами доставлялись в губу Белушья необходимые материалы, техника и оборудование.
Отряд боевых кораблей СФ в составе четырех эскадренных миноносцев и двух крейсеров доставил личный состав строительных батальонов на Новую Землю. Мне посчастливилось быть участником этого перехода. Будучи курсантом 3 курса Военно-Морского инженерного училища имени Дзержинского, я проходил практику на крейсере «Железняков». Переход совершался в августе-сентябре 1954 года. Погрузка личного состава строителей на корабли и выход в море проводились ночью, цель выхода в море кораблей личному составу крейсера не объявляли. А если учесть, что отряд кораблей только вернулся из длительного похода с проведением учений и стрельб, – все это вызывало повышенный интерес. Вышли в Баренцево море. Штормило. А к середине дня шторм набрал силу и разыгрался не на шутку. Очень страдал личный состав строителей. Вахта с «мостика» принесла новость – курс на картах проложен к Новой Земле. К вечеру шторм стал стихать, а утром корабли встали на якоря в губе Белушья. День зарождался хороший, такие не редко бывают в этот период на Новой Земле.
Бухта со стоявшими в ней кораблями производила хорошее впечатление. Вот так я оказался на территории будущего полигона. И конечно, тогда у меня и мысли не возникло, что мне, инженеру-электрику корабельной службы, придется на нем служить и получать высокие воинские звания.
Но события развивались своим чередом. Курсантам была дана команда – «на баркасы и шлюпки» – для прохождения практики по гребле и управления этими плавсредствами. После тренировки на воде по команде подошли к деревянному причалу. Командам можно выйти на берег. Это позволило нам, курсантам, пройтись по берегу, познакомиться с окрестностями и осмотреть Новую Землю в районе губы Белушей. При знакомстве с поселком в Белушей губе мы вышли на берег озера Шмидта, из которого в те времена летом брали воду. На берегу озера стоял небольшой помост со скамейкой, на которой стояла, прикрепленная к ней металлической цепью, большая медная кружка для набора воды. Мы все рассмеялись, а я сказал: «Чтоб не украли». За нами стоял ненец, который поправил: «Зачем украли, чтобы не утонула». Вот тогда мы поняли, что цепь на Новой Земле не от воровства, а для удобства вынимать кружку, если она случайно упадет в холодную воду озера. Позже население поселка было приглашено на крейсера для просмотра кинофильма.
На берег уже было завезено много материалов, быстрыми темпами шло строительство. Видимо, это было подготовкой к приему первых прибывающих специалистов и личного состава на полигон для проведения специальных работ. Теперь, когда минуло с той поры более пятидесяти лет, мы ясно видим, каких огромных усилий и героического труда требовала обстановка от всех прибывающих на Новую Землю. Сроки, жесточайшие сроки преследовали на всех направлениях, вплоть до элементарного обустройства персонала на полигоне – где готовить пищу и ее принимать, где отдохнуть после напряженной работы. Особенно хочется отметить людей строительных частей – минимум отдыха и 14-16 часов труда в день в условиях Арктики при минимальных бытовых удобствах. Позже самоотверженно трудились в таких же условиях монтажники и наладчики оборудования и приборов. Весь коллектив, задействованный на работах, трудился в дождь и слякоть, в холод и пургу, показывая образцы самоотверженности, инициативы, находчивости и не считаясь со временем, оставляя для отдыха едва допустимый его минимум. Надо сказать, что люди, выполняя поставленную им задачу, мужественно преодолевали все трудности сурового арктического климата.
Отмечая заслуги в освоении места базирования полигона, заместитель ГК ВМФ по кораблестроению и вооружению адмирал П.Г. Котов сказал: «Те, кто первыми пришли на Новую Землю для специальных работ, совершили настоящий подвиг. Это были люди нашего флота и авиации, это наши ученые, работники специальных отраслей промышленности, это замечательные труженики – горняки, монтажники и строители. Это они на голом месте, в трудных полярных условиях, в небывало короткие сроки, буквально за год, создали первые научно-исследовательские лаборатории, смонтировали и отладили сложнейшую аппаратуру и оборудование, обучили личный состав и обеспечили испытание могучей техники».
Объем работ на полигоне по созданию инфраструктуры в тех условиях был фантастическим, а временной интервал до подводных испытаний – один год, из которого три четверти – девять месяцев – суровая арктическая зима. За этот период необходимо было построить хотя бы временные сооружения для обеспечения жизни и быта строителей, складские помещения, склады топлива, простейшие грунтовые дороги, сборно-щитовые казармы, столовые, общежития для личного состава полигона, для прибывающих испытателей, сооружения для ДЭС и котельных, лабораторный корпус для исследований, оборудовать навигационное обеспечение района плавания. Сюда же входило обустройство испытательных площадок в губе Черная и в губе Башмачная, установка плав-причалов. Большой объем работ предстоял по реконструкции взлетно-посадочной полосы аэродрома в поселке Рогачево.
В своих воспоминаниях «Самый первый на полигоне». П.Г. Астахов, прибывший в губу Белушья 24 сентября 1954 года, пишет: «...я оказался первым из получивших постоянное назначение на полигон. Припоминаю его состояние в то время. Жили в палатках. Питались из полевых кухонь под открытым небом на столах, наскоро сколоченных из досок. Близилась полярная ночь. По мере готовности сборных щитовых бараков личный состав начали переселять туда».
Старшим начальником на Новой Земле был полковник Е.Н. Барковский, который вручил П.Г. Астахову ключи от сейфа, штатное расписание полигона ВМФ, книгу приказов по войсковой части 77510 для назначения прибывающих на должность и обязал заниматься регистрацией прибывающих, имеющих предписания в эту часть.
В ноябре 1954 года прибыл в Белушью, на директивно уже почти два месяца существующий ядерный полигон, его первый начальник. Командир в/ч 77510, известный подводник, североморец, Герой Советского Союза капитан 1 ранга Стариков В.Г. – ответственный за подготовку первого подводного ядерного взрыва. Это был решительный человек, звание Героя получил в апреле 1942 года. Будучи командиром подводной лодки «Малютка» М-171, он прорывался на ней в базы противника, уничтожая в упор его транспорт. После войны окончил две академии, с полигона он ушел командиром соединения кораблей (впоследствии стал вице-адмиралом).
В это же время, в соответствии с постановлением ЦК КПСС и СМ СССР, на предприятиях и в институтах Министерства среднего машиностроения (МСМ) шли большие подготовительные работы к первому натурному испытанию в морских условиях. Были задействованы многие организации и предприятия Министерства судостроительной промышленности (МСП) и других организаций и ведомств. На них велись работы по созданию опытного образца изделия, аппаратуры контроля и по изготовлению различного оборудования. Совместно с ЦКБ и НИИ МСП разрабатывались проекты по оборудованию надводных кораблей, подводных лодок и береговых приборных сооружений, велись наблюдения за переоборудованием и работами на испытываемых кораблях, велась подготовка военно- морской техники для установки на опытовом поле и разработка необходимых методик ее испытаний. Нельзя не отметить, что в подготовке к испытаниям техники на Новой Земле с середины 50-х годов и до начала 60-х годов принимали участие сотни ученых инженеров, рабочих и испытателей различных ведомств, тысячи специалистов, обеспечивавших их успешное проведение.
В губе Черной в этот период безотлучно находились начальник штаба полигона капитан 1 ранга Н.И. Игнатьев и заместитель начальника 6 Управления, капитан 1 ранга А.Н. Вощинин, в последующем вице-адмирал, начальник 6 Управления ВМФ, внесший большой вклад в дальнейшее развитие ядерного полигона. Н.И. Игнатьев координировал общую деятельность на площадках испытаний, а вопросами, связанными с организацией предстоящего опыта, занимался А.Н. Вощинин.
На завершающей стадии подготовки к эксперименту на полигон прибыл руководитель испытания адмирал С.Г. Горшков, который заслушал доклады о состоянии готовности и о вопросах безопасности предстоящих работ. Все это способствовало тому, что 25 августа 1955 года было принято Постановление ЦК КПСС и правительства СССР о проведении первого испытания на новом полигоне. Приказом ГК ВМФ от 12 августа 1955 года, ядерный полигон был полностью подчинен 6 Управлению ВМФ и выведен из подчинения Беломорской флотилии. Так, благодаря героическим усилиям всех участников подготовки первого морского испытания, 1 сентября 1955 года полигон был практически готов к проведению эксперимента.
На испытательной площадке в губе Черная началась наладка измерительной аппаратуры и автоматики опытового поля с проведением репетиций. Испытуемое изделие собиралось в сооружениях (известных как ДАФ), построенных на второй площадке в заливе Рогачево, под руководством Е.А. Негина и Г.П. Ломинского. По достижении готовности изделие было доставлено на плавпричал второй площадки и погружено на тральщик, который с изделием совершил переход в губу Черная к месту испытаний, под командованием контр-адмирала Н.Д. Сергеева.
На этом корабле находился также и председатель Государственной комиссии – начальник 5 ГУ МСМ генерал-майор Н.И. Павлов. По прибытии на акваторию опытового поля, тральщик с изделием был установлен в центре размещенных кораблей-мишеней и плавучих измерительных стендов с аппаратурой. Большое внимание уделялось прогнозу погоды, который готовила группа гидрометеорологов под руководством начальника ГУГМС академика Е.К. Федорова. Благоприятная погода прогнозировалась на 20-25 сентября. В испытаниях приняли участие видные военачальники страны: главнокомандующий ВМФ С.Г. Горшков, начальники центральных управлений ВМФ, начальник 12 ГУ МО генерал-полковник В.А. Болятко, заместитель министра обороны генерал-полковник А.И. Неделин и многие другие представители МО и промышленности.
Научное руководство испытаниями осуществляли академики Н.Н. Семенов, Е.К. Федоров, С.А. Христианович. Задачи личного состава полигона состояли в регистрации параметров ядерного взрыва и контроля поведения морской техники во время взрыва (внешние эффекты). Измерительная аппаратура готовилась и обслуживалась прикомандированными специалистами от ведомственных институтов МСМ и личным составом испытательной части полигона.
В 10:00 21 сентября 1955 года с помощью системы телеуправления был выдан сигнал на подрыв изделия, опущенного на заданную глубину, и произведен первый в СССР подводный ядерный взрыв.
Испытания прошли успешно. Аппаратура опытового поля отработала нормально. Несколько тысяч приборов успешно зарегистрировали все измеряемые параметры физических полей. Полученный уникальный экспериментальный материал после экспресс-анализа был передан в НИИ для изучения и обобщения.
Своими впечатлениями об увиденном при этом взрыве поделился будущий начальник 6 Управления ВМФ Е.А. Шитиков, который во время испытаний был в составе оперативной группы при руководстве и отвечал за съемки кино фильма о проводимом испытании. Киносъемочная группа находилась ближе всех к центру взрыва – на расстоянии около 7 километров от эпицентра. «Султан встал мгновенно и застыл, за исключением верхней части, где не спеша стала образовываться грибовидная шапка. Столб от внутреннего свечения был белый-пребелый. Такой белизны я никогда не видел. Казалось, что столб воды поставлен навечно, вышел джинн из бутылки и замер, не знал, что делать дальше. Потом султан начал медленно разрушаться сверху, опадал. В небе осталось облако, схожее с обычными облаками. Мы не почувствовали ударной волны, прошел какой-то ветерок. Зато очень хорошо был виден бег подводной ударной волны по поверхности воды. Как только облако взрыва отнесло от испытательной акватории, поспешили на корабли-мишени, боясь их затопления. На кораблях удалось снять на пленку все основные повреждения. Засняли мы и неповрежденные корабли. Этим наш фильм отличался от предыдущих, где всегда на первый план выдвигались самые страшные виды, а непострадавшие объекты в зрительный ряд не включались».
При взрыве образовались интенсивные поверхностные волны, явившиеся серьезным поражающим фактором для построенных на прибрежной полосе губы Черной сооружений и элементов берегового базирования флота. Сверхчеловеческий труд многих сотен людей был вознагражден, а проявленные при этом энтузиазм, устремленность и нацеленность на решение поставленных задач в интересах Родины, были оправданы успешно проведенным испытанием ядерного оружия ВМФ и созданием Северного полигона. Государственная комиссия по итогам эксперимента записала вывод, что на новом полигоне на островах Новая Земля можно безопасно проводить не только подводные ядерные взрывы в летне-осенний период, но и испытания образцов ЯО в атмосфере практически без ограничения мощности взрывов и в течение всего года.
Этот вывод был своевременным в связи с ограничением мощности воздушных ядерных взрывов, проводимых на 2 ГЦНИП МО (Семипалатинский полигон), совпадал с постановлением 1954 года ЦК КПСС и СМ СССР, в котором была заложена мысль о перспективности развития нового полигона для испытаний атомного оружия и исследования всех его поражающих факторов.
Уже в марте 1956 года было принято решение о подготовке Северного полигона к испытаниям зарядов больших мощностей. Постановлением правительства СССР была организована Северная экспедиция № 7 для определения и оборудования опытового поля в зоне пролива Маточкин Шар на берегу губы Митюшихи Северного острова Новой Земли. Поставленная новая задача для своего решения на ядерном полигоне требовала его расширения. Что и было выполнено – такое опытовое поле для испытания ядерных зарядов мощностью до нескольких десятков мегатонн было определено, оборудовано и получило название – зона «Д».
К 15 апреля 1956 года Северная экспедиция № 7 была укомплектована специалистами в количестве 53 человек передового отряда во главе с контр-адмиралом П.Ф. Фоминым, а 23 апреля они высадились на пустынном берегу губы Митюшихи. Часть специалистов начала рекогносцировку с губы Крестовой и, оценивая местность для создания боевого поля, двигалась на юг до района Митюшихи, где работала основная группа по рекогносцировке возможности обустройства боевого поля для воздушных ядерных взрывов. На рекогносцировку в составе комиссии в 1956 году выезжал представитель 12 ГУ МО полковник С.А. Зеленцов – специалист, уже участвовавший в воздушных испытаниях на Семипалатинском полигоне (впоследствии главный инженер 12 ГУ МО, генерал-лейтенант).
После обследования района будущих испытаний мощных ядерных зарядов прибыли основные силы Северной экспедиции, которые высадили на необорудованный берег губы Митюшихи строителей и монтажников с различной техникой, в том числе и тяжелой, оборудованием, имуществом. Разгрузку производили прямо на лед, в снег и без дорог. Опыт высадки в таких условиях был письменно доложен заместителю ГК ВМФ адмиралу Н.Е. Басистому. Он, начиная с 1955 года, от руководства ВМФ (по указанию ГК ВМФ) осуществлял общую координацию выполнения мероприятий на полигоне для обеспечения взаимодействия между управлениями, организациями и Северным флотом в период подготовки к испытаниям.
Все вопросы решались быстро, так как уже в III квартале 1956 года планировались испытания на боевом поле, которое стали именовать «Д-2». Установили необходимую аппаратуру – приборы радиоавтоматики, индикаторы и регистраторы измерений проникающей радиации, оснастили пункты оптических наблюдений, построили, оборудовав техническими средствами, бронеказематы. Командный пункт оборудовали на расстоянии 90 километров от центра боевого поля на полуострове Панькова Земля. В новые районы испытаний было высажено около 1500 человек. С апреля по июль 1956 года, практически круглосуточно работая, специалисты создали и оборудовали 320 объектов. Очень ярко и верно описал порыв личного состава участников Северной экспедиции Н.Т. Мельниченко в своих воспоминаниях «Мы свято верили, что превыше всего интересы Родины» (записки монтажника 1956-1958 годов): «Наша молодость и сознание того, какое важное для Родины дело тогда мы делали, позволяла переносить неимоверные нагрузки. Совсем недавно кончилась Великая война и мы, дети войны, готовы были сделать все, чтобы война не повторилась. Это уже теперь нам сказали, что главное – права личности, мы же свято верили, что превыше всего – интересы Родины... На подготовку к эксперименту время было мало, надо было все взять с собой, забывчивость не допускалась, на помощь с Большой земли рассчитывать не приходилось. В конце апреля мы погрузились в трюмы «Енисея» и вышли в море. Вскоре вошли во льды. Арктика сурова, но очень красива. Взломанный лед оказался зелено-синий с белой шапкой снега...
Первого мая начали выгрузку на лед в нескольких километрах от высокого берега. Выгрузка ледокола – это больше недели круглосуточной работы... В поставленных строителями палатках почти не бывали. Формально рабочий день матросов был 12 часов, фактически – 16-18, офицеры отдыхают по 3-4 часа, так как матросы работают в две смены».
В заключение были проведены частные и комплексные репетиции, что позволило доложить о готовности полигона к испытаниям руководству государства в конце июля 1956 года. Однако испытания в этот год по ряду причин не проводились. Необходимо отметить большую работу по созданию на Северном полигоне экспериментальной базы для испытания ЯО не только для ВМФ, но и в интересах всех видов ВС.
Действовать зона «Д» полигона начала в сентябре 1957 года, когда на боевом поле «Д-2» были проведены воздушные ядерные взрывы зарядов мегатонного класса 24 сентября и 6 октября, после чего на это опытовое поле и был перенесен значительный объем работ Семипалатинского полигона. Это поле стало единственным в стране местом проведения испытаний ядерных зарядов мегатонного класса. На испытаниях 1957 года представителем 12 Главного управления Министерства обороны был полковник Зеленцов С.А., который имел опыт в проведении воздушных испытаний, использования регистрирующей аппаратуры и методик измерений. Нужно отметить, что, докладывая правительству об этих испытаниях, министры МСМ и МО и ГК ВМФ просили при положительном решении на их проведение разрешить опубликовать в газетах «Красная звезда», «Северный флот» и «Известия» информацию о районе опасном для плавания судов и полетов самолетов с 10 сентября по 15 октября 1957 года. Разрешение было дано и газеты заранее опубликовали соответствующий текст.
Необходимо подчеркнуть, что вопросы создания полигона, его расширения для проведения воздушных испытаний мощных ядерных зарядов легли на плечи первого начальника шестого управления ВМФ контр-адмирала П.Ф. Фомина. Он вложил много сил в создание полигона и являлся одним из его основателей, а также практически бессменным заместителем председателя Государственной комиссии при проведении подводных и воздушных испытаний на Новой Земле.
Колоссальная работа, проделанная в арктических условиях усилиями личного состава полигона, испытателями МСМ и специалистами различных ведомств, в невероятно сложной обстановке, позволила совершить качественный скачок в создании ядерных вооружений СССР. Большое количество специалистов были награждены высокими государственными наградами. Это было знаком высочайшей оценки их напряженного труда.
При освоении северной зоны полигона и проведении на ней первых ядерных испытаний полигоном командовал контр-адмирал Н.Л. Лучкий. Начальником штаба у него был капитан 1 ранга В.К. Стешенко, начальником оперативного штаба при руководстве – капитан 1 ранга В.В. Рахманов, а в штаб руководства входили в основном офицеры 6 Управления ВМФ. Научной частью полигона руководил капитан 1 ранга В.П. Ахапкин. Успехи в освоении Новоземельского полигона позволили уже в 1958 году провести большую серию воздушных ядерных испытаний, которые проводились по схеме в два этапа: первый – февраль - март, второй – сентябрь-октябрь. Причем после первой серии из пяти ядерных испытаний СССР объявил односторонний мораторий на испытания. В марте 1958 года вышло Постановление правительства СССР, которым предусматривалось изменение статуса полигона. Морскому научно-исследовательскому полигону МВФ присваивалось наименование «Государственный центральный полигон № 6 МО СССР» (ГЦП-6) для испытаний атомных зарядов в интересах всех видов ВС СССР. П.Ф. Фомину 21 марта 1958 года присвоено очередное воинское звание вице-адмирал. В этот же период звание контр-адмирала получил А.Н. Вощинин и генерал-майора Е.Н. Барковский.
Однако объявленный в марте мораторий не был поддержан США и Великобританией. В сентябре испытания возобновились – началось проведение второго этапа из девятнадцати воздушных ядерных взрывов. В этих испытаниях участвовал новый самолет-носитель на базе ТУ-95.
Нельзя не отметить большую работу сил Северного флота по обеспечению охраны и обороны ядерного полигона с моря, так как острова Новая Земля входят в зону его оперативной деятельности. Кроме выполнения этой плановой своей функции, Северный флот решал и поставленную задачу – усиление охраны ближней зоны проведения испытаний на полигоне. Для этой цели эскадра надводных кораблей флота выделяла эсминцы, постоянно находящиеся на боевом дежурстве в море, на период проведения работ. Особенно сложным было патрулирование кораблей в штормовые месяцы осенне-зимнего периода, что особенно характерно для испытаний 1957-1958 и 1961-1962 годов.
Позже мне пришлось служить начальником 6 Управления ВМФ, когда первым заместителем ГК ВМФ был адмирал флота И.М. Капитанец. Он так вспоминает о том времени, когда командовал эсминцем «Острый»: «20 сентября 1958 года эсминцы «Острый» и «Отменный» (командир – капитан 2 ранга Е. Никитин) были подняты по боевой тревоге контр-адмиралом Бакарджиевым. В течение 48 часов необходимо пополнить запасы, проверить все оружие и технические средства, особенно машинно-котельную установку, и быть готовыми к длительному плаванию. Конкретная задача будет поставлена по прибытии на место. Нам, командирам, сообщили, что идем на Новую Землю для обеспечения испытаний атомного оружия. Через двое суток корабли вышли в море под руководством командира 121-й брэм капитана 1 ранга Н. Егорова и взяли курс на губу Белушья. Переход был совершен без особых приключений. Прибыв на место, корабли стали на якоря, после чего мы отправились доложиться командиру базы контр-адмиралу И.И. Пахомову. Начальник штаба базы капитан 1 ранга В.К. Стешенко выдал нам задание: основная задача кораблей в период испытаний атомного оружия – прикрыть район с западного направления до кромки льда, не допустить вход в него любых кораблей. Западнее нашей линии патрулирования действовала разведывательная авиация Северного флота. Время нахождения на патрулировании еженедельно 4-5 дней, остальные дни – прием топлива и подготовка к плаванию.
Надо сказать, что в это время начинался осенне-зимний период – штормовая погода, сильные снежные заряды и малая видимость...
В середине ноября мы закончили обеспечение и убыли в Североморск».
В ноябре 1958 года министр среднего машиностроения Е.П. Славский обратился к ГК ВМФ С.Г. Горшкову по поводу дальнейшего развития Новоземельского полигона. Необходимо было перенести на него испытания ядерных зарядов малой мощности с 2ГЦНИП МО и увеличить количество боевых полей для испытания специзделий средней и большой мощности. Министр считал, что одного боевого поля в зоне «Д» для испытаний недостаточно и просил обеспечить создание в 1959 году дополнительных боевых полей на полигоне. ВМФ рассмотрел предложения МСМ и принял необходимые меры для решения стоящих задач по объему ядерных испытаний. Особенно это касалось зарядов очень большой мощности, испытания которых было бы желательно перенести еще дальше от материка. Однако рельеф местности севернее зоны «Д» резко менялся, там были высокие горы с мощными ледниками. Был рассмотрен район к северу от губы Митюшихи, как дублирующее поле для новых испытаний, на расстоянии порядка 27 километров от основного боевого поля «Д-2». Больше новых боевых полей для воздушных ядерных испытаний создавать не стали, а затем поступила команда готовиться к подземным ядерным испытаниям на Северном полигоне.
Большая серия ядерных испытаний, проведенная в 1958 году, позволила объявить мораторий на их проведение, за которым последовала работа над договором о запрещении ядерных испытаний в трех средах.
Особенно напряженным и насыщенным в серии ядерных испытаний 1958 года, с минимальными интервалами между воздушными взрывами, был ее осенний этап. В этот период в испытаниях принимали участие конструкторы ядерных зарядов под руководством академика Я.Б. Зельдовича. Были эксперты и от АН СССР под руководством член-корреспондента АН М.А. Садовского, который являлся одним из основоположников физики взрыва (академиком АН СССР он стал в 1966 году). Науку интересовали размеры и границы зоны воздействия мощных ядерных взрывов и результаты этих воздействий на отдаленные районы зоны, особенно на материк. М.А. Садовский обладал обширными теоретическими знаниями, глубоким научным мышлением в сочетании с тонкой интуицией при выработке реальных практических предложений. Как научный руководитель Михаил Александрович уделял большое внимание теории физики взрыва и давал консультации по этим вопросам, которые проводились в период объявленного в 1959-1960 годах моратория при анализе проведенной накануне серии мощных воздушных взрывов. В это время Ю.С. Яковлевым и В.В. Софроновым разрабатывалась и была создана методика расчета давления отраженной от инверсионного слоя атмосферы воздушной ударной волны, которая в дальнейшем была положена в основу расчетов безопасности испытания изделий до 50 мегатонн. Методика позволяла оценить воздействие ударной волны на населенные пункты на территории материка (Кольский полуостров, Скандинавия) и на Новой Земле.
Выделялся своими знаниями специалист по поражающему воздействию атомного оружия Ю.С. Яковлев – старший офицер 6 отдела ВМФ, который, проходя службу в отделе, защитил докторскую диссертацию, проявил себя грамотным специалистом, Профессионалом с большой буквы. Принимал участие в первом подводном ядерном испытании. При формировании в 1953 году специализированного научного учреждения ВМФ – ЦНИЛ-14 – был назначен заместителем руководителя лаборатории. В последующие годы ЦНИЛ-14 выросла и была преобразована в Институт № 16 ВМФ (более известный как войсковая часть 70170 в г. Ленинграде), который Ю.С. Яковлев и возглавил. Созданный им сильный научный коллектив занимался решением проблем и вопросов применения атомного оружия. Он внес большой вклад в развитие военной атомной науки, получил звание вице-адмирала.
После окончания военно-морского училища в 1957 году получил назначение на Северный полигон В.В. Софронов, который принял участие в воздушных ядерных испытаниях в 1957-1958 годах. Проявил склонность к научному анализу процессов, происходящих при взрыве, и был зачислен в группу исследования поражающих факторов ядерного взрыва. Значительный период времени проработал под руководством Ю.С. Яковлева, будучи зачислен научным сотрудником в войсковую часть 70170, где прошел школу физико-математической подготовки и проведения научных исследований. Защитил кандидатскую диссертацию. Неоднократно выезжал в командировку на полигон в период испытаний 1961-1962 годов.
О своем становлении и службе В.В. Софронов вспоминает: «В течение двадцати лет, начиная со службы на Новой Земле и в войсковой части 70170, мне довелось работать в области методов и средств контроля испытаний ядерного оружия и контроля его возможного применения.
Эти исследования привели к моему переходу по предложению Б. В. Замышляева в 1972 году в Загорск, а затем, в 1975 году по предложению командования 12 Главного управления, в Москву – начальником вновь создававшегося научно-исследовательского учреждения Министерства обороны.
Проблема обнаружения ядерных взрывов была интересна с нескольких точек зрения. С одной стороны, здесь были широчайшие проблемы комплексного исследования физических полей... С другой, привлекала проблема более высокого стратегического характера – через контроль испытаний и анализ проблем ядерного оружия к его запрещению».
Северному полигону была поставлена задача – обеспечить проведение подземных ядерных испытаний. Изыскательские геологические работы с целью определения возможности проведения таких испытаний были начаты осенью 1959 года группой геологов под руководством А.В. Дернова в районе пролива Маточкин Шар на южном острове Новой Земли. Изученные специалистами материалы обследования горного массива позволили признать этот район пригодным для проведения подземных ядерных испытаний. В начале 1960 года началось строительство специальной геофизической станции (ГФС), а горняки начали обустройство и готовились приступать к горнопроходческим работам по прокладке запроектированных штолен.
В 1961 году полигон интенсивно готовился к подземным испытаниям. По готовым проектам успешно шла проходка пяти штолен. Конечно, Арктика и здесь преподносила свои сюрпризы. Необычно быстрое таяние снега в июне привело к сходу снежных лавин и разрушению сооружений и оборудования промплощадок. Специалисты нашли решение этой проблемы и подготовили предложения по ликвидации последствий стихийного бедствия. Горнопроходческие работы были возобновлены.
Полигон продолжал подготовку к подземным ядерным испытаниям. Персоналом осваивались новые методики измерений, изучалась аппаратура и приборные комплексы. Положительной стороной подземных испытаний было уменьшение радиоактивного воздействия на окружающую среду (подземные испытания в сотни тысяч раз уменьшают это воздействие), в этом отношении они «благоприятнее» надземных. Учитывая опыт работы первого этапа, просматривались оптимальность и компактность размещения измерительной аппаратуры, улучшение условий проведения работ и повышение ответственности испытателей за результаты измерений в эксперименте. Короче говоря, в работе прибавлялось четкости и организованности.
С другой стороны, подземные испытания более трудоемки и имеют большую стоимость работ, т.е. затратные. Ведь штольня – это уникальная лаборатория для разового использования, она должна выдержать при испытании миллионные температуры и колоссальное давление. Район подземных ядерных испытаний на полигоне обозначили зоной «Д-9», а поселку дали название Северный.
В этот же период специалистами и учеными проводился анализ и подводились итоги первого этапа натурных ядерных испытаний в трех средах. Они определили его важное военное, техническое и политическое значение.
Полученный в опытах большой экспериментальный материал изучался, исследовался, использовался в теоретических расчетах и обоснованиях для разработок новых образцов ядерного оружия, для моделирования ситуаций возможного его применения, для совершенствования методик измерений при ядерных испытаниях, для более глубокого понимания новых явлений поведения материалов. Наряду с большой практической ценностью эти материалы вносили весомый вклад в развитие фундаментальной науки.
Большое внимание уделялось анализу и прогнозированию радиационной обстановки, и ее последствиям, сравнительной оценке выдаваемых прогнозов и фактических показателей. Уже на первом этапе испытаний был обеспечен относительно низкий уровень радиационно-экологического воздействия на окружающую среду. Однако необходимо отметить необоснованность утверждений некоторых средств массовой информации о несоблюдении радиационной безопасности на Северном полигоне. У читателя и слушателя, у широкой общественности складывалось впечатление, что радиационной безопасности вообще не придавалось никакого значения, что этот вопрос упущен, даже появлялись высказывания, что испытатели стали заложниками испытаний и тому подобное. Это не имело ничего общего с действительным положением дел.
Служба радиационной безопасности на полигоне была организована одновременно с его формированием и всегда давала полноценную и достоверную информацию руководству полигона и председателю Госкомиссии для принятия решений о дальнейших действиях. При необходимости информировалось руководство МО, МСМ и государства. Контроль радиационной обстановки постоянно велся и специальной службой по линии МО, а также службой Госкомгидромета в глобальном плане на специально оборудованных для этого самолетах. В первом броске на боевое поле после взрыва высаживались радиационные разведчики – специалисты полигона. В зависимости от их информации о радиационной обстановке командный пункт принимал решение о начале движения специалистов по измерениям и аппаратурным комплексам или, как их тогда называли, – «группы съема информации».
Съем информации был ответственной операцией, так как ее экспресс-анализ позволял оценить качество проведения испытаний и их результативность. Попасть в группу съема считалось престижным. Участник первых испытаний на полигоне Новая Земля, начальник 6 Управления ВМФ, вице-адмирал Е.А. Шитиков, изучая этот вопрос при написании книги, исследовал и использовал архивные источники, среди которых обнаружил «Список дозиметрического обследования участников испытаний 21 сентября 1955 года (суммарные дозы)». По фактическим данным только несколько испытателей (в группе радиационных измерений) получили дозу, приближающуюся к предельно допустимой. Против большинства же фамилий испытателей стоит цифра 0,1 рентгена. Сравнительно небольшим оказалось значение доз у персонала групп первого броска радиационных измерений.
Были тревожные запросы и от рыбаков, когда руководство Мурманской области обратилось в ЦК КПСС по поводу обеспечения безопасности ядерных испытаний на Новой Земле. Ответ ЦК КПСС готовили министр Средмаша Е.П. Славский, зам. министра здравоохранения А.И. Бурназян и ГК ВМФ С.Г. Горшков. В записке доложили о радиационной обстановке после подводного ядерного взрыва в губе Черной. Проинформировали руководство о кратковременном загрязнении ее радиоактивными веществами. Однако напоминалось, что данный район входит в зону действия постоянного холодного течения Литке, омывающего острова Новая Земля. Это течение, с одной стороны, ограничивает распространение радиоактивных продуктов взрыва в открытое море, а с другой стороны, в силу постоянно низкой температуры (-0,6...-0,8 оС), препятствует захождению в Черную губу промысловой рыбы. Проведенные в 1955-1957 годах гидробиологические исследования подтвердили факт отсутствия в указанном районе промысловой рыбы.
Учитывая важность контроля экологической обстановки на полигоне, на прилегающих к нему территориях материковой части и акваториях моря, была сформирована радиоэкологическая группа на корабле, оборудованном специальной аппаратурой. Группа осуществляла контроль состояния радиационной безопасности после ядерных испытаний, анализировала их влияние и исследовала возможное воздействие на окружающую среду. Вопрос радиоактивного воздействия всегда находился под постоянным контролем. Другое дело, что в то время эта информация была закрытой и не публиковалась в открытой печати, причем не только в нашей стране.
Анализ проведенных первых испытаний в двух средах показал высокий уровень полученных результатов, что говорило о профессионализме специалистов испытателей и ученых, участвующих в экспериментах как со стороны промышленности (МСМ), АН СССР, так и со стороны военных (МО).
Особенно хочется отметить специалистов научно-исследовательской части полигона и войсковой части 31100, которые длительное время находились на опытовых полях. Были периоды, когда испытатели, не считаясь со временем и здоровьем, в сложных условиях Арктики трудились по 18 часов в сутки и качественно выполняли задания. На их плечи ложилась и задача сохранения сооружений, аппаратуры и поддержание их в готовности в перерывах между испытаниями. Личному составу полигона и прикомандированным испытателям приходилось особенно трудно в первые годы, так как большой объем проводимых работ требовал полной отдачи физических, умственных и духовных сил. Все это усугублялось отсутствием нормальной обустроенной лабораторно-испытательной базы, неустроенностью жилья и быта, трудностями материального обеспечения, удаленностью от основных баз полигона.
Особенно сложные условия были у личного состава, который проходил службу в составе командных пунктов. Это были небольшие по численности коллективы, зимовавшие вдали от основной базы полигона, чтобы поддерживать готовность сооружений КПА и их аппаратурных комплексов. Такие дежурства и высокая готовность комплексов боевого поля позволили в 1961 году, после прекращения моратория на воздушные испытания как в США, так и в СССР, возобновить их в кратчайшие сроки.
Несмотря на поддержание полигона в постоянной готовности к испытаниям, отмена моратория в этот период (шла подготовка к подземным ядерным испытаниям) была полной неожиданностью. Перед полигоном была поставлена задача подготовки его боевых полей к воздушным ядерным испытаниям для проверки новых мощных опытных зарядов и проведения стрельб принятым на вооружение ядерным оружием. Учитывая близость зоны «Д» к району подготовки подземных испытаний, потребовалось приостановить их подготовку в зоне «Д-9» и провести временную консервацию всех сооружений Геофизической станции. В дальнейшем это сдержало начало их проведения на Северном полигоне, где они впервые были проведены только в сентябре 1964 года.
После постановки полигону задачи о готовности к 1 сентября 1961 года началась подготовка его боевых полей к воздушным испытаниям, до которых оставался один месяц.
Проведение серии испытаний, в том числе сверхмощного изделия, было предложено рассмотреть на Научном совете МСМ. Для этого потребовалось подготовить материалы расчетов поражающего действия воздушного взрыва мощностью в 50 мегатонн. Материалы, подготовленные под руководством Ю.С. Яковлева к октябрю 1961 года, показывали возможность проведения такого взрыва без опасения неблагоприятных последствий и явлений на прилегающее побережье материка. Научный совет собрался в октябре весьма представительным, руководил его работой министр Е.П. Славский. Доклад на совете о возможности проведения такого взрыва Ю.С. Яковлев делал неторопливо, четко, обоснованно, аргументировано. Ясность изложения не вызвала вопросов и возражений участников. Научный совет рекомендовал проведение такого эксперимента на полигоне Новой Земли.
Мощные взрывы грохотали в зоне «Д» с сентября по ноябрь 1961 года и с августа по декабрь 1962 года. В этот период было проведено более 40 натурных опытов в двух средах, осуществлены испытания конкретных образцов оружия в ядерном оснащении различного номинала мощности. В том числе была испытана атомная бомба с ядерным зарядом 50 мегатонн, т.н. супербомба, сброшенная с самолета ТУ-95-202.
Руководителем испытаний был генерал-майор Н.И. Павлов, начальник 5ГУ МСМ, подготовку супербомбы на аэродроме Оленья проводили специалисты КБ-11 под руководством Е.А. Негина и Е.И. Забабахина. Взрыв ее был успешно произведен 30 октября 1961 года.
Как показали испытания 1961 года, Северный полигон (6 ГЦП) является единственным местом, где можно испытывать различные виды ракетного, торпедного и авиационного оружия с ядерными зарядами сверхмощных, средних и малых калибров. На продолжение испытаний в 1962 году требовалось дополнительное финансирование, необходимое для восстановления боевых полей, которые пострадали от взрыва супербомбы, для восстановления предусмотренных предварительными расчетами разрушений в зоне «Д-9» и продолжения строительства поселка, где возобновились подготовительные работы к подземным испытаниям.
Группы испытателей, как правило, были сборными из специалистов полигона и специалистов МСМ. Условия работы испытателей на боевых полях в этот цикл испытаний были очень трудными. Частота проводимых испытаний и удаленность площадок испытаний от баз полигона требовали от всех участников высочайшей мобилизации. Сложные погодные условия в осенне-зимний период деятельности усложняли работу частыми перерывами по метеоусловиям полетов самолетов-носителей, вертолетов обеспечения испытателей, самолетов-лабораторий слежения за переносом воздушных масс.
Большое внимание испытаниям атомного оружия флота в 1962 году, как новому виду вооружения для создаваемого океанского флота, уделял ГК ВМФ. После выхода постановления правительства на разрешение таких испытаний и утверждения организационных инструкций и программных планов ГК ВМФ прибыл на полигон и лично проверял готовность личного состава, технических средств и полигона в целом к проведению испытаний. После инспекции им были даны указания Главному штабу ВМФ, направленные на улучшение обеспечения работ на Северном полигоне и повышения готовности сил Северного флота.
Председателем Государственной комиссии был утвержден командующий СФ адмирал В.А. Касатонов. Одновременно силами флота были оборудованы рейд, мишенная обстановка и приборное обеспечение боевого поля в губе Башмачной. Испытание прошло успешно, получена полная информация, были уточнены расчетные данные о поражающих факторах взрыва и о радиационной обстановке. По результатам испытаний были подготовлены отчетные материалы. В 1964 году В.А. Касатонов назначается первым заместителем ГК ВМФ, а в 1965 году ему было присвоено звание «адмирал флота»!
Важнейшей особенностью испытаний 1961-1962 годов является обеспечение низкого уровня радиационно-экологических последствий. И это несмотря на то, что мощность испытуемых изделий составляла от единиц тысяч тонн до десятков мегатонн тротилового эквивалента. Испытания не привели к существенному радиоактивному загрязнению ни территорий полигона, ни территорий и акватории моря, прилегающих к островам Новая Земля. Этому способствовала правильность расчетов специалистов при выборе высоты подрыва и синоптического прогноза погоды для проведения опытов. Подтвердили минимально возможные уровни радиации и оперативные замеры, а также оценки состояния и детальное обследование региона, проведенные в последующие годы. Сохранение нормальной радиационно-экологической обстановки на территории полигона позволило и в дальнейшем обеспечить его нормальное функционирование в режиме подземных ядерных испытаний и других экспериментов.
С завершением испытаний в 1962 году закончился первый период в развитии Новоземельского полигона – период воздушных испытаний. Наверное, было бы правильным назвать фамилии командиров войсковой части 77510, которые в этот период создавали, совершенствовали, руководили, организовывали, обеспечивали проведение испытаний и выживание Северного полигона, отвечая за все вопросы безопасности. Это были: Герой Советского Союза, капитан 1 ранга В.Г. Стариков, капитан 1 ранга Н.А. Осовский, контр-адмирал Н.Л. Луцкий, контр-адмирал И.И. Пахомов, генерал-майор артиллерии Г.Г. Кудрявцев (впоследствии генерал-лейтенант).
В 1963 году был рассмотрен вопрос о подготовке проекта договора между правительствами СССР, США и Англии о запрещении ядерных испытаний в трех средах – космосе, воздухе и под водой. В августе этого же года в Москве эти державы подписали Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой.
В жизни полигона начался второй период его развития – период подготовки и проведения подземных ядерных испытаний без ограничения мощности взрыва в штольнях и скважинах. Этот период включает 1963-1975 годы. Начальниками ядерного полигона в этот период были: вице-адмирал Е.П. Збрицкий, контр-адмирал В.К. Стешенко, контр-адмирал Н.Г. Миненко, контр-адмирал С.П. Кострицкий, который командовал полигоном почти восемь лет, внес большой вклад в развитие инфраструктуры, обустройства и телевидения на полигоне. В этот период возобновилась подготовка полигона к подземным ядерным испытаниям с использованием результатов изыскательских работ, проведенных в 1959 году, и проектных разработок на пять штолен. Возобновились проходческие работы на штольнях, которые были начаты в 1960 году. Все это потребовало определенных изменений в организации управления, в разработке новых технологий и методик, в совершенствовании измерений и создании новой аппаратуры, а в дальнейшем и создания специальных автоматизированных измерительных комплексов. Возник вопрос корректировки и отработки новых методик прогнозирования и создания аппаратуры контроля радиационной обстановки в районе испытаний и за пределами полигона. Были привлечены научные работники и специалисты МСМ, МО, ВМФ и ИФЗ АН СССР. Это позволило успешно обеспечить проведение запланированных испытаний, а в дальнейшем и возрастающий объем работ на Северном полигоне, для решения задач подземных испытаний, предусмотренных постановлениями правительства.
В 1964 году 18 сентября был проведен первый подземный ядерный взрыв на Новой Земле. После этого взрыва такие испытания стали проводиться регулярно вплоть до 1990 года. Постоянно совершенствовались методики их проведения, менялся и облик измерительного комплекса. Значительный вклад в организацию подземных испытаний ядерных зарядов на Северном полигоне внесло 5 Главное управление МСМ. Начальником Главного управления в начале этого периода стал Г.А. Цырков, который многократно возглавлял Госкомиссию по проведению испытаний на полигоне. Заместителем председателя Госкомиссии по измерениям, разработчиком уникальных методик и аппаратуры для измерений при ядерных подземных испытаниях и контролю за ядерными взрывами был В.Н. Михайлов.
С 1970 года В.Н. Михайлов был заместителем директора НИИИТ по научной работе, затем главным конструктором, директором НИИИТ. Впоследствии, в 1987 году, назначен заместителем министра по ядерно-оружейному комплексу, с 1992 года – первый министр Российской Федерации по атомной энергии. В настоящее время В.Н. Михайлов – научный руководитель Российского Федерального ядерного центра ВНИИЭФ (г. Саров) и директор Института стратегической стабильности, академик российской Академии наук.
С В.Н. Михайловым я познакомился в середине семидесятых годов, а работать с ним пришлось на 6 ГЦПМО в 1982 году, когда он прибыл на очередные испытания на полигон. В это время я был на Новой Земле заместителем начальника полигона, отвечал за подготовку, организацию, готовность ГФС к испытаниям и был руководителем создаваемого временного формирования из личного состава полигона для обеспечения испытаний. В.Н. Михайлов прибыл на полигон раньше Государственной комиссии, чтобы определиться с обстановкой и изучить состояние дел, ход подготовки к экспериментам. Работая в тесном контакте, мне пришлось довольно хорошо ознакомиться с его методами и стилем работы. Нравился его подход к контролю хода работ по подготовке к ядерным испытаниям, который он считал необходимым в столь сложных и ответственных экспериментах. Импонировала его манера полной проверки всего, что устанавливается и что делается в штольне и на аппаратурной площадке измерительных комплексов, так как для него мелочей при подготовке ядерных испытаниях не существовало. Это был его принцип.
Мне стало ясно – надо многому учиться, чтобы быть хорошим испытателем. У нас состоялась беседа и я понял, что В.Н. Михайлов – испытатель от бога. Попросил его провести занятия со мной, так как, вплотную столкнувшись с ядерными испытаниями, хотел бы яснее понять сущность физических процессов, основы измерений при испытаниях, вопросы безопасности. Такие занятия были проведены. Записи эти хранятся у меня по сей день. Понравился мне и подход В.Н. Михайлова к решению вопросов, возникающих в процессе работы. Все небольшие вопросы решались на месте, оперативно. Сложные вопросы уточнялись, обдумывались, обсуждались и только после этого выносилось решение, иногда даже письменное. Удовлетворение у В.Н. Михайлова наступало, если исполнители понимали поставленную задачу или грамотно могли предложить свое решение вопросов.
Неоднократно Госкомиссии по испытаниям опытных ядерных зарядов на полигоне возглавляли Е.А. Негин, С.Н. Воронин, Е.И. Парфенов.
При освоении подземных ядерных взрывов в условиях вечной мерзлоты, короткого арктического лета личный состав испытателей проявлял незаурядные способности, инициативу, находчивость и мужество. Люди руководствовались чувством долга, ответственности и значимости для обороны государства проводимых работ, выполняемых ими в таких условиях.
Порывом энтузиазма были охвачены практически все участники испытаний, не требовалось каких-либо специальных контрольных мероприятий, понимание и профессионализм были на высоком уровне, инициатива разумной. Все это способствовало сокращению сроков подготовки к испытаниям и обработки информации, получаемой в эксперименте.
Добросовестный, самоотверженный труд людей на полигоне способствовал тому, что испытания проходили успешно, программа их проведения выполнялась и оценки Госкомиссии были положительными. Высоко оценило труд испытателей и Правительство. Только на полигоне за период его существования было награждено орденами и медалями более 350 человек (это до 1991 года). Полигон отмечен юбилейным почетным знаком «50 лет СССР», а в последующем за большой вклад в дело укрепления обороны страны награжден «орденом Ленина». За особое усердие, проявленное личным составом при испытании нового вооружения и техники Вооруженных Сил, полигону был вручен вымпел министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть».
Так завершился третий период в развитии полигона в 1976-1990 годы, когда были ограничены мощности подземных испытаний до 150 килотонн.
В этот же период были задуманы и проведены на полигонах СССР и США испытания по согласованным программам, т.н. совместные эксперименты по контролю. Испытания по контролю мощности проводимых подземных взрывов с установленным ограничением их верхнего предела на Невадском полигоне прошли 17 августа 1988 года, а на Семипалатинском – 14 сентября 1988 года.
В конце 80-х годов в СССР объявлялись постоянные односторонние политические моратории, которые закончились проведением последнего ядерного испытания в СССР на Северном полигоне 24 октября 1990 года.
Начальниками ядерного полигона в этот период были: до 1982 года вице-адмирал С.П. Кострицкий, затем вице-адмирал В.К. Чиров и контр-адмирал Е.П. Горожин. Вице-адмирал В.А. Горев провел последний ядерный взрыв, принял ознакомительную совместную делегацию США и РФ на Новоземельском полигоне в 1993 году. Делегация ознакомилась с планируемым испытанием «Прилив» в рамках будущего СЭК на этом полигоне, с условиями быта, техникой и качеством проходимой штольни. Делегация США была ознакомлена с проливом Маточкин Шар на вертолетах.
Однако мне хотелось бы еще рассказать о работе специалистов гидрометеорологической службы государства, которые проводили большую работу при проведении испытаний. Не вспомнить о ее деятельности нельзя, а ее руководитель – академик РАН Ю.А. Израэль – сам лично бывал на испытаниях на Новой Земле 17 раз. Для обеспечения проведения испытаний проводились, перед началом выхода на «Ч», суточные консультации метеослужбы и Государственной комиссии полигона специалистами гидрометеослужбы из Москвы.
Выбор необходимого направления ветра, расположение циклонов и антициклонов, их движение – все это принималось во внимание для обеспечения радиационной безопасности. После завершения испытания велось наблюдение за состоянием атмосферы в районе полигона и по пути следования ее потоков, за контролем распространения воздушных масс с помощью специально оборудованных самолетов-лабораторий МО и Госкомгидромета. И, как правило, подтверждалась правильность расчетных прогнозов. На самолетах находились специальная аппаратура и высококвалифицированные специалисты Г.А. Кауров, А.М. Матущенко и др. Это соблюдалось при всех видах испытаний, всегда составлялся официальный отчет.
При создании, обустройстве и подготовке к испытаниям полигона на островах Новая Земля значительный вклад внесли военные строители, а позже и горнопроходчики, осваивая строительство и проходку штолен в Арктике в условиях вечной мерзлоты.
Особенно остро встала проблема мерзлоты при постройке крупных сооружений, кирпичных жилых домов, зданий соцкультбыта. Несмотря на трудности возведения зданий в таких условиях, проблема была успешно решена – строения выдержали испытание временем, а люди жили и трудились в нормальных условиях. Строители освоили в дальнейшем возведение сооружений на сваях, что помогло избежать растепления грунта под ними и, как следствие, их разрушение. Создали причальный фронт. Особые трудности представлял причал в проливе Маточкин Шар, который потребовал особого искусства установки. Он выдерживал натиск льда и ветра, но профилактику ему приходилось делать ежегодно.
Работа военных строителей в этих условиях была трудной, тяжелой и самоотверженной, практически каждый достоин, чтобы о нем вспомнили. Вот уж воистину – «военный строитель везде был первым».
Долгие годы работа Северного полигона, в силу режимных требований, мало освещалась СМИ и была вне поля зрения общественности. О полигоне и о людях, которые трудились в условиях Арктики, создавая щит Родины в тяжелейших условиях с отдачей всех сил новому делу – испытаниям атомного оружия, не писали и не рассказывали. Когда разрешили рассказать о полигоне на островах Новая Земля, к сожалению, большая часть появившейся информации была, мягко говоря, не очень объективной, а часто носила злобный оттенок. У составителей и авторов этой информации не нашлось слов для описания подвига и величия людей атомной эры. Они ухватились за обсуждение экологических вопросов, причем без достаточных знаний в этой области науки, и не имея достоверной информации о радиологической обстановке в районе полигона. При чтении создавалось впечатление, что пишется все это специально, чтобы принизить мужество испытателей, не заметить содеянного подвига в Арктике. Участники работ на полигоне – испытатели, ученые, специалисты, представители службы радиационного контроля – люди понимающие, пытались поправить этих «писателей», приводя примеры, факты, цифры. Ведь они и их семьи жили при проведении испытаний, у них рождались крепкие дети в родильном отделении госпиталя полигона. Ответ на все факты и цифры был один – вы ничего не понимаете, все вы были заложниками испытаний.
Сейчас обстановка стала меняться к лучшему. Появилось много научных монографий, где все вопросы, связанные с ядерными испытаниями, разложены по своим местам. Появились бесценные мемуарные воспоминания непосредственных участников ядерных испытаний (большинству из которых за семьдесят лет) – «Частица отданной жизни», «Ядерный Архипелаг», полевые исследования Морской арктической комплексной экспедиции (МАКЭ) под начальством П.В. Боярского в 1994, 1995, 1996 и 1997 годах. Труды МАКЭ изданы в виде книги «Новая Земля» – книга 1 и книга 2 (части 1, 2, 3). Большой раздел в ней посвящен истории островов Новая Земля и созданию Центрального полигона РФ, научным аспектам последствий проведенных ядерных взрывов и радиоэкологической обстановке в Баренцевом море и его регионах, обобщены результаты социологического опроса контингента местного гарнизона.
Совсем новая монография «Новоземельский полигон» – издание 2000 – факты, свидетельства, воспоминания. И многие другие издания.
Изучая материалы о проведенных ядерных испытаниях, анализируя и сопоставляя объемы выполненных работ и их результаты, можно сказать: «Испытатели – это гордость полигона. Люди, которые занимались испытаниями ядерных зарядов, – это специалисты высокого класса, понимавшие всю ответственность, которая выпала на их долю перед сообществом землян, и доказавшие, что проведение ядерных испытаний в условиях Арктики – удел мужественных, смелых и решительных». На этом фоне особенно ярко звучат слова ветеранов Минатома России, с которыми они обратились к коллегам в связи с 50-летним юбилеем (август 1995 года) отрасли: «Сегодня мы, ветераны отрасли, со спокойной совестью говорим, что все мы живы и радуемся миру».
Характерно, что оценки наших специалистов-испытателей совпадают с заключением экспертов США, впервые посетивших Северный полигон в июне 1993 года, которое было доброжелательным и положительным. Ознакомительный визит предоставил американским специалистам возможность ознакомиться с условиями работы на полигоне, проживанием, лечением и мерами обеспечения безопасности. Специалистам США была предоставлена возможность ознакомиться с некоторыми деталями подземного ядерного испытания «Прилив» в рамках СЭК, которое должно было проводиться назначенным персоналом США и России. Состав американской делегации – 14 человек, руководитель Роберт Кокерхам, глава гидродинамических измерений Роджер Хилл, участник СЭК на Невадском и Семипалатинском полигонах, члены координационной группы по испытаниям «Джанкшин» и «Прилив». Юджин Макензи – заместитель руководителя делегации, Уильям Флангс – инженер по горной безопасности, одновременно специалист в составе координационной группы по испытанию «Прилив» и др.
После ознакомления, осмотра промплощадок, техники и оборудования, ответов на все вопросы членов американской делегации, в которых были даны исчерпывающие пояснения, состоялся полет в поселок Северный к месту проведения будущего подземного испытания СЭК. Одновременно была проведена проверка системы спутниковой связи. Мобильная аппаратура спутниковой связи работала устойчиво во всех пунктах проверки и при этом была установлена связь с посольством США в Москве, с Вашингтоном и Невадским испытательным полигоном. В своих переговорах по средствам связи руководители делегации США дали положительную оценку состоянию полигона и отметили, что радиационная обстановка на полигоне нормальная.
Поинтересовались, в какой период времени в нашей практике на полигоне испытания не проводятся – мы указали период с 15 декабря по 15 марта. Но уточнили, что при ледокольном обеспечении можно работать, при необходимости, круглый год. Работа наших испытателей в условиях Арктики вызвала у них уважение к нашим специалистам, а Роджер Хилл произнес проникновеные слова в их адрес. Смысл этих слов – только преданные делу, мужественные и любящие свою Родину люди могут так трудиться в этих условиях. Одновременно он добавил, что мы будем стараться завершить наш совместный эксперимент по контролю в благоприятный период времени. Специалисты США посетили полигон, когда уже четвертый год действовал мораторий на проведение взрывов после подземного ядерного испытания 24 октября 1990 года, которое по настоящее время является последним.
Этим взрывом закончился третий период деятельности полигона – с 1976 по 1990 год – период подземных ядерных испытаний мощностью до 150 килотонн. Во время их проведения и родилась идея совместных экспериментов по контролю мощности проводимых подземных ядерных взрывов на полигонах наших стран и созданию положения о периодичности проведения контрольных проверок специалистами США и СССР, оформленному Договором.
Договор об ограничении мощности подземных испытаний, подписанный в Москве 3.06.1974 года, вступил в силу после проведения СЭК – 11.12.1990 года, но следует отметить, что после 31.03.1976 года стороны не проводили взрывов, противоречащих условиям подписанного Договора.
Развернувшиеся в стране в конце 80-х – начале 90-х годов события, привели к тому, что в жизни Северного полигона начался четвертый период, который определился Указом Президента Российской Федерации от 27.02.1992 года № 194. Новоземельскому полигону был придан статус «Центрального полигона Российской Федерации (ЦПРФ)».
В этот сложный и трудный период руководителями жизнедеятельности и выживания ядерного полигона были его начальники: контр-адмирал В.С. Ярыгин, первый командир Российского ядерного полигона, контр-адмирал В.В. Шевченко – генерал-майор С.Д. Астапов – с 1999 года и по настоящее время. В своей флотской службе Ярыгин В.С. был командиром авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов», который он перебазировал с Черноморского флота на Северный флот (в последствии стал вице-адмиралом).
Необходимо отметить, что с 1996 года на полигоне проводятся неядерновзрывные эксперименты в интересах обеспечения надежности, безопасности и продления срока годности ядерного арсенала России, не запрещенные в условиях действия ДВЗЯИ. Предусматривается готовность полигона к проведению ядерных испытаний в интересах национальной безопасности государства, с выходом из Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ).
В 1993 году США приступают к процессу консультаций с другими ядерными державами и ключевыми странами по выработке Договора по ВЗЯИ. Считалось, что Договор по ВЗЯИ может рассматриваться как шаг на пути к ядерному разоружению. 24 сентября 1996 года – в день открытия Договора для подписания – Россия, наряду с остальными ядерными державами, подписала ДВЗЯИ. После консультаций и изучения необходимого финансового обеспечения Договора в стране, Россия 27 мая 2000 года приняла закон о ратификации ДВЗЯИ за номером 27-ФЗ. Соединенными Штатами Договор о ВЗЯИ до сих пор не ратифицирован.
Погода на Новой
Читайте еще
