Июльская поездка на Новую Землю

— У меня к вам предложение, Виктор Ильич, — Бакланов отвёл Куравлёва в сторону, чтобы их не слышал фотограф. — Мы собираемся лететь на Новую Землю. Посмотреть, что осталось от старого атомного полигона. Казахи перекрывают нам Семипалатинск. Поедут начальник генерального штаба, главком ВМФ, министр внутренних дел Пуго, вице-президент Янаев. Может быть, Крючков. И я. Присоединяйтесь.

— Разумеется! В газете “День” появится репортаж с Новой Земли.

— Вот и ладно. Через два дня вылетаем.

Через день в газете вышла полосная беседа с Баклановым. На снимке Бакланов и Куравлёв сидели голова к голове, как два надвратных льва, и что-то показывали друг другу на пальцах. Беседа вызвала бешенство в “перестроечной” прессе. Закрепила за газетой “День” репутацию рупора генерального штаба.

Подробнее: Июльская поездка на Новую Землю

И родился я на Новой Земле

И я восславлю Тыко Вылку!
Пускай он ложку или вилку
держать как надо не умел -
зато он кисть держал как надо,
зато себя держал как надо!
Вот редкость — гордость он имел!
Евг. Евтушенко

Гордость — не то слово, конечно... Вылка не был горд, он был добросердечен храбр, он был Учитель. Он учил не только ненцев, но русских, он говорил: не бойтесь жить,жизни есть высокий смысл радость, жизнь трудна, но прекрасна, будьте мужественными терпеливыми, когда вам трудно!

Невелика, может быть, мудрость его поучениях, но необходимо помнить, что говорил он это не ресторанах под сакраментальное "прошу наполнить бокалы!", не в уютных гостиных, не обеспеченным людям, которым не так много храбрости нужно было, чтобы жить, — говорил он это своему бедному народу, заваленных по крышу снегом избушках,чумах, долгими полярными ночами, под визг вой метелей — многих своим участием, своим словом спасал не только от отчаяния, но от смерти.

Подробнее: И родился я на Новой Земле

На Новой Земле (Т. Синицын)

МЕРТВЫЙ ОСТРОВ

— А вот и Новая Земля в своем "майском костюме", — махнул рукой через нос парохода бывалый пассажир.

Около горизонта, действительно, выступал из воды берег, уже успевший покрыться снегом яркой белизны (была половиня октября). На белом снегу чернели какие-то провалы: "майский костюм" Новой Земли здорово, повидимому, пострадал от времени, щеголяя не только своей ослепительной белизной, но и прорехами.

— А может быть, это вовсе и не остров, а плавающие льдины, и между ними темнеет вода?..

Полным ходом идет пароход навстречу бело-темной пестроте, все выше и выше поднимающейся из воды. Теперь уже не может быть сомнения: впереди земля.

Вот уже ясно видны и черные пятна, издали казавшиеся провалами: это крутые склоны каменных скал.

Подробнее: На Новой Земле (Т. Синицын)

Писатель единой темы

В 1928 году в московском журнале "Народный учитель" были напечатаны очерки никому еще тогда неизвестного Тимофея Синицына — "Под вой пурги". В том же году они вышли отдельным изданием. Автор книги работал в ненецкой школе в Канино-Тиманской тундре. Учитель Синицын действительно писал строки своей будущей книги под вой пурпи в небольшой полузасыпанной снегом избушке, близ безлюдных берегов Ледовитого океана. Так что в названии книги не было ничего фигурального. Но все дело в том, что, работая над рукописью Синицын вовсе не думал о книге: учитель писал отчет о своей двухлетней работе в школе. Заведующий Архангельским губоно, получив необычный документ, отложил его в сторону с весьма примечательной резолюцией: "Я беллетристикой не занимаюсь". Учитель отнес рукопись в архив Комитета Севера с единственной мыслью: "Может, будут когда-либо писать историю советской тундры и наблюдения мои пригодятся". К счастью, люди здесь оказались более чуть ими к явлениям искусства. "Отчет" был отправлен в Москву и там напечатан.

Так учитель Синицын неожиданно для самого себя был "произведен" в писатели. В том же, 1928 году в Москве, в издательстве "Работник просвещения" выходит еще одна его книга "На Новой Земле", а через год "Молодая гвардия " издает повесть Синицына "Не по шаману", впервые подписанную псевдонимом Пэля Пунух. Затем в Архангельске одно за другим появляются в свет произведения Пунуха "Борька в тундре", "Девочка Савоне", "Новоземельские будни", "Пята тысячелетий" и ряд других.

Подробнее: Писатель единой темы

Новоземельские рассказы

Случай на Новой Земле

Семья Бусыгиных

Кончилась зима. Взошло над заливом яркое солнце. Сначала дни были вровень ночам, потом ночи стали короче, — в конце июня солнце уже не покидало горизонта. Наступил полярный день. Меж обледенелыми скалами стали пробиваться яркие пестрые цветы.

К одной из больших скал в глубине залива жался единственный здесь бревенчатый домишко. В нем жила семья охотника Ефима Бусыгина. Еще в 1923 году приехали Ефим и Марья Бусыгины на остров и поселились в безымянном заливе. Для жилья они приспособили давно покинутую полуразвалившуюся избушку. После, уже в 1931 году, когда на острове основалась охотничья артель, Ефим Бусыгин так отремонтировал свой дом, что от старого гнилья не осталось и следу.

Подробнее: Новоземельские рассказы

Новоземельские рассказы (окончание)

Белька

Нюшка получает медвежонка

Огонек лампы слабо освещал большую комнату. В углах чернели тени. В печи гудело пламя, и багровые отсветы падали на пол.

Мать месила тесто. Она часто останавливалась, задумчиво глядела на темные стены, на закопченный потолок, качала потом головой, вздыхала и снова принималась за работу.

А Нюшке скучно. Не с кем слово вымолвить. Братишки — Вася и Петунька с последним пароходом уехали в школу. Там и живут, в Белушьей губе, за триста километров от дома.

Подробнее: Новоземельские рассказы (окончание)

Четвероногие друзья

Тетка, Лебедь, Шах и другие

В тридцатых годах ездовые собаки были единственным средством транспорта на большинстве полярных станций. Но и прежде, и теперь большинство полярников чаще видят в них не служебных животных, а веселых спутников в прогулках и объект занимательных наблюдений. Поэтому, когда вспоминаешь о проведенных зи­мовках, в памяти возникают не только яркие типы и характеры людей - товарищей по работе, но и умные глаза наших пушистых друзей. Маленькие биографии некоторых из них интересны, а порой и поучительны.

Упряжка собак с Енисея была доставлена на нашу полярную станцию в год ее основания. Енисейские собаки - одна из лучших пород ездовых лаек. Но прошло около десяти лет и ко времени нашей зимовки из породистых ветеранов остались только Лебедь и Тетка. Среди пушистых стройных лаек со стоящими острыми ушками и залихватски загнутыми хвостами появились гладкошерстые "шарики" со следами вырождения — вислоухие, с тощими, как плеть, воровато поджатыми между ног хвостами.

Подробнее: Четвероногие друзья